Дни, месяцы, годы
Шрифт:
Хребет раскинулся докуда хватало глаз. Запах свежей земли накатывал волнами, колеблясь на ветру. Иногда навстречу Четвертой тетушке попадались путники, спешившие в поселок на ярмарку: поравняются с ней и спускаются дальше, на равнину. А она забиралась все глубже в горы Балоу. Старшие дочери вышли замуж в деревни выше по хребту. Равнинные жители не любят брать жен из горных деревень: захочешь навестить тестя с тещей – все ноги стопчешь, а уж на дурочек из деревни Юцзяцунь и подавно не было охотников, пришлось искать женихов в глухомани. Четвертая тетушка спешила, ступала быстро, ее тень черной кисеей колыхалась в солнечных лучах. Деревня Лицзятунь, ущелье Люцзяцзянь, деревни Дасюцайчжуан и Сяосюцайчжуан, словно листы бумаги, летели ей за спину и опадали на освещенные солнцем
– Куда идешь? – спросила его Четвертая тетушка.
– Впереди будет развилка, ступай на запад, в лощину Уцзява, там живут пять братьев-холостяков, нашей младшей любой из них подойдет.
Четвертая тетушка остановилась и с сомнением посмотрела на мужа. На левую щеку Ю Шитоу сел комар, Четвертая тетушка прихлопнула его и зашагала дальше. Дошла до развилки и встала подумать.
– Иди на запад, – подсказал Ю Шитоу. Четвертая тетушка послушалась, и скоро впереди показалась лощина Уцзява. Деревушка там стояла невеликая, немногим больше ста человек. На поле у околицы вовсю шла работа, кто-то до сих пор выкапывал кукурузные стебли, а кто-то уже сажал пшеницу. Четвертая тетушка перед выходом принарядилась и шла быстрым шагом, поэтому люди побросали работу и глазели на нее. В той деревне жила старшая сестра Четвертой тетушки, она издалека заприметила младшую. Семья у Третьей тетушки была большая, детей и внуков полон дом, и всей семьей они вышли в поле тянуть сеялки, сажать пшеницу. Поставив ладони козырьком, взглянули на Четвертую тетушку, и тут Третья тетушка бросила свою веревку.
– Матушка, ты что? – спросила ее невестка.
– Женщина идет, на сестру мою похожа.
Ю Шитоу схватил Четвертую тетушку за руку и велел ей подождать у околицы.
С поля к ней подошла женщина, кричит:
– Эй, никак, младшая сестра?
Четвертая тетушка удивилась:
– Старшая, ты, что ли?
– Сейчас ведь самая страда, чего тебе дома не сидится?
– Ищу жениха для Третьей дочери, слыхала, у вас в деревне живут пятеро братьев, все холостяки.
Они встали у дороги, растерянно разглядывая друг друга, и на глаза у обеих навернулись слезы. В девичестве сестры вместе работали в поле, вместе носили воду и пасли коров, но, как вышли замуж, виделись редко. Были они погодки, и, хотя на долю Третьей тетушки выпало больше радостей, выглядела она лет на десять старше сестры: в шестьдесят лет уже ходила, переваливаясь, лицо рассекали глубокие морщины. Четвертая тетушка посмотрела на нее и говорит:
– Сестра, постарела ты, и голова совсем седая.
– И ты состарилась, шутка ли: к тридцати годам овдоветь, остаться одной с четырьмя дурачками. Все говорю, надо бы пойти проведать тебя и детишек, но время никак не выкрою.
– Внуки и внучки здоровы? – спросила Четвертая тетушка. – Слыхала, вы новый дом поставили, с черепичной крышей, но я из-за дурачков не смогла к вам выбраться, помочь на кухне, пока стройка шла.
– А кто же сегодня остался с Третьей дочерью и Четвертым дурачком? – уставилась на нее сестра.
– Дурачка я заперла в сарае.
Так они и стояли у околицы, говорили о том и о сем, пока мимо не прошел старик с дребезжащей сеялкой. Только тут сестры опомнились и направились к дому.
Зашли во двор, а там и правда новый дом с черепичной крышей – запах серы от кирпичных стен еще не успел рассеяться. На главной дорожке и под туной, что росла посреди двора, гуляли запахи кирпича и черепицы. Четвертая тетушка стояла под туной и нахваливала: какой большой дом, да светлые комнаты, да крепкие балки, и дерево отличное – ахала, любуясь счастливой жизнью сестры. И наконец перешла к делу и во всех подробностях рассказала о постыдных делах Третьей дочери и Четвертого дурачка. Сестра развела огонь, вымыла овощи, раскатала тесто, поставила воду и пошла на зады деревни
Наконец Четвертая тетушка спросила:
– Вы все пятеро холостые?
Старший брат горько усмехнулся, опустил голову:
– Все холостые.
– Моей дочери двадцать восемь лет по старому счету [18] .
– Второму брату у нас тридцать пять, Третьему тридцать три, Четвертому тридцать, Пятый мал, ему всего двадцать семь.
– Второй и Третий подходят, – подсказал Ю Шитоу.
– По возрасту Четвертый подходит лучше всех, – сказала Четвертая тетушка.
18
По старокитайскому исчислению, при рождении ребенку считался год, следующие годы прибавлялись в первый день нового года по лунному календарю.
Старший брат ответил:
– Из нас пятерых Четвертый брат самый видный, и плотничать умеет, ему уже сосватали девушку из соседней деревни.
– А Третий брат? – спросила Четвертая тетушка.
– Третья тетушка говорила, что у вашей Третьей падучая, но на лицо она не уродина, умеет работать, стряпать, шьет немного. Второй брат у меня тугой на ухо, в детстве оглох от новогодних хлопушек, а в остальном здоров. Как я погляжу, лучше выдать ее за Второго брата.
– И правда, Второй подходит, – сказал Ю Шитоу.
– Нет уж, я хочу найти Третьей дочери здорового мужа. От здорового жениха я ни одного подарка не попрошу, а в приданое дам раздвижной сундук, большую кровать из ясеня, постель, одеяла и одежду жениху, по два комплекта на каждый сезон.
Ю Шитоу удивился:
– Откуда ты возьмешь столько приданого?
– Не твоя забота, – отрезала Четвертая тетушка.
– Вещей немало, – отвечал Старший, – но мы ведь не на вещах женимся.
– Ладно, уступлю, – говорит Четвертая тетушка, – сгодится любой из вас, кроме глухого.
Старший поднялся с табурета, собираясь уходить:
– Я и глухого-то сватаю только из уважения к Третьей тетушке.
Четвертая тетушка тоже поднялась и сердито сказала:
– Ну и иди, и живите до конца дней бобылями.
Ю Шитоу забеспокоился, потянул Четвертую тетушку в сторону, но она сбросила с себя его руку. Старший растерянно стоял на месте, глядя на Третью тетушку, которая прибежала из кухни ему на выручку. А Четвертая тетушка уже развернулась и пошла со двора, на улице встретила возвращавшихся с поля соседей, те уговаривали ее остаться и поесть на дорогу, но Четвертая тетушка только обернулась к застывшему в сестрином дворе Старшему и повторила:
– Сгодится любой, кроме глухого!
Старший в ответ покачал головой, и Четвертая тетушка пошла восвояси.
Так и ушла, не притронувшись к угощениям в новом доме с черепичной крышей.
Глава 3
Солнце поднялось на середину неба, над гребнем клубился едва заметный пар. Дымы, что поплыли в обед над деревнями и селами, мало-помалу растаяли. Четвертая тетушка съела лепешку, которую прихватила из дома, запила родниковой водой и обошла еще три деревни, на которые указал Ю Шитоу. Видела нескольких женихов, но либо мужчины воротили нос от слабоумной невесты, либо Четвертая тетушка находила в их теле какой-нибудь изъян. Она устала от долгой ходьбы, ноги ныли, но пара для Третьей дочери так и не нашлась. Четвертая тетушка прошла еще немного вглубь хребта Балоу и оказалась у деревни, где жила Старшая дочь. Издалека увидела, как Старший зять, хромая на обе ноги, носит воду и поливает свой яблоневый сад, один-одинешенек ковыляет по пустынному склону, будто трехногий вол по пашне. Из глаз Четвертой тетушки полились слезы.