Дочь Двух Матерей
Шрифт:
«Передайте вашему капитану, что я выполняю за него его же работу», — добавила она. С чувством выполненного долга отряхнула руки и вернулась на площадь. Но Балти-Оре там не было. Дети сказали ей, что какой-то мальчишка отозвал её за угол и указали направление. За углом кианы тоже не оказалось, зато оказался голопятый сорванец, который передал ей записку и убежал, поклянчив предварительно монетку, но ничего не добившись. Феруиз развернула записку. В ней корявым почерком сообщалось, что её подругу похитили и вернут в обмен на то, что «рыжая хамка» придёт в назначенное место к полуночи и извинится. А заодно будет столь великодушна заплатить выкуп. На озвученную в записке сумму Феруиз было проще построить новый замок с конным заводом и оранжереями, и выписать из Виттенгру хрустальную гармонику. Одно было верно: разбаловали Сида
Девушка возвратилась на площадь и допросила цветочниц, гончаров и корзинщиков. Ничего путного не добившись, она приступила к допросу стражи. Сослалась на то, что её обокрали: ведь так оно и было, если не вдаваться в подробности.
«Ну, попадись мне только этот Сид», — думала она, разъезжая по улицам города верхом и расспрашивая прохожего за прохожим. Одни ничем не могли ей помочь, другие утверждали, что видели Сида на площади через квартал. Когда? Прошлым летом. На вопрос, при чём здесь лето, трясли головами и что-то мычали. Третьи сказали, что он, скорее всего, нынче в деревнях к югу. Или в лесу.
Время близилось к обеду, и Феруиз решила перекусить в одной из таверн. Любому другому на её место кусок бы в горло не лез, но киана приучила себя к распорядку. И потом, куда сподручнее продолжать поиски не на пустой желудок.
Она села за стол рядом с камином, в котором весело потрескивал огонь: в городе нынче разгулялся ветер, да и весна пока ещё стояла прохладная. Феруиз смотрела на огонь сквозь пальцы, поставив локти на стол и уперевшись острым подбородком в ладонь. Пламя отражалось в гранях рубина на её кольце и окрашивалось в насыщенный пурпур. Внезапно киане показалось, что она увидела что-то в его глубине. Озадаченная, она подняла руку и уставилась на камень, на плясавшие в его сердцевине огненные язычки. В следующий миг комната качнулась и поплыла перед глазами, а на смену ей явился сырой подвал с земляным полом, поддерживаемый полусгнившими балками. В подвале тоже горел огонь в очаге, но отсутствовал дымоход, и помещение утопало в масляном чаду. Перед очагом в кресле сидела её подруга и куталась в плед. Она не была ни напугана, ни встревожена, только малость расстроена.
— Сид, — говорила она спокойным ровным голосом, — к чему тебе такие сложности? Зачем ты привёз меня сюда и держишь в плену? Разве оно того стоит?
От дальней стены отделился лохматый человек в чёрных штанах и рубахе. Он почесал сальную макушку, затем бороду, и сплюнул под ноги.
— Она оскорбила меня, Балти-Оре, — прокаркал тот, — и ей это даром не пройдёт. Ты уж извини, что пришлось тебя побеспокоить, но таким образом я точно могу быть уверен, что она явится за тобой. И не только она… — пробормотал он.
Тут глаза его загорелись таким же лихорадочным блеском, как тогда, в лесу.
— Слушай, это ведь гениально! И почему мне раньше это в голову не пришло? Сначала мои парни разберутся с рыжей, а потом я поставлю этому щенку Лесли ультиматум: если он желает снова увидеть тебя целой и невредимой, то пусть откажется от титула и передаст его тому, кому он должен был принадлежать с самого начала по праву.
Он гордо ткнул себя кулаком в грудь и раскашлялся.
— Я очень надеюсь, — прохрипел Сид, — что ему хватит благоразумия пойти на эту сделку и не чинить препятствий. В противном случае, я не знаю, что мне придется сделать с тобой, чтобы он соображал побыстрее. Честно, я не хочу причинять тебе вреда. Лично ты никогда ничего мне плохого не делала, и я не уверен, умеешь ли ты вообще скверно думать о людях. Но я тебя предупредил.
Балти-Оре отвечала ему что-то ещё тем же спокойным тоном, сохраняя самообладание. Феруиз наблюдала за ними как бы свысока и в то же самое время из пламени очага. Так бывает во сне. Но всё, происходившее сейчас, сном не являлось, она чётко это знала. И, знала, кроме того, что ей не составит труда сделать шаг из огня и схватить обидчика за горло. Вот только, сказала она самой себе, ей будет очень непросто потом объяснить окружающим,
Феруиз зажмурилась и вынырнула из своего видения. За время её отсутствия к столу успели принести весенние рулеты с молодыми овощами и грибами, и теперь она активно принялась за еду. Подкрепившись, поспешила подруге на помощь. Как и подозревала киана, в полночь никто бы не вернул ей заложницу — да она и сама не была намерена соблюдать выдвинутые ей условия. «Истинный герд» понятия не имел о том, с кем связался.
Поплутав по городским кварталам, но так или иначе добравшись до южных ворот, киана спросила у стражников, где находятся мельницы у водопадов.
«А, — махнул рукой один из них, — вы, видно, разыскиваете Та'тари-Кур, деревушку к юго-западу отсюда. У меня там мама живёт».
Он с радостью указал направление и просил передавать привет старушке из дома с белым дырчатым забором и розовым палисадником. Вскоре Феруиз уже любовалась этими розами, но всё больше рыскала взглядом по соседним домам. Как понять, который из них — нужный?
За спиной послышался шорох. Феруиз резко обернулась и успела заметить, как кто-то поспешно скрылся в придорожных кустах. Она лихо спешилась, метнулась в кусты и совершенно не удивилась, выудив оттуда голопятого мальчишку, которого уже видела сегодня. Схватила его за шиворот и как следует встряхнула. Тот заверещал раненым зайцем.
«Где? — коротко спросила киана и добавила, зная, что, скорее всего, так она ничего не добьётся: — Подумай хорошенько. Стоит ли твоя жизнь того, чтобы губить её ради этого человека?»
Мальчишка продолжал вопить, но косил при этом глазами в одну точку. Феруиз проследила за его взглядом, который был направлен на дом, облицованный неотёсанным серым булыжником и изрядно замшелый. Рядом с ним по земле тянулась тоненькая стройка дыма.
Киана отшвырнула от себя мальчишку, поблагодарив его за подсказку, и помчалась в сторону дома. Пинком распахнула дверь, ворвалась внутрь. Женщина в грязном переднике и косынке, увидев её, в испуге заметалась по горнице. Не обращая на неё никакого внимания, девушка заглянула в каждую комнату в поисках люка. В горнице его не оказалось. В смежной каморке спал в люльке младенец; она была такая узкая, что о входе в подвал здесь и речи быть не могло. Зато в кухне с закопченными стенами обнаружилась линялая циновка у очага. Феруиз отпихнула её носком сапога и дёрнула крышку люка, скрывавшуюся под ней, которая, конечно же, оказалась заперта. Но киана была в такой ярости, что без труда проломила её одним ударом ноги. Младенец в каморке проснулся от грохота и заплакал. Мать бросилась его утешать. Кажется, она сквернословила и ругалась на нежданную гостью, которая явилась крушить мебель, но побоялась ей перечить. Это было объяснимо: и большие храбрецы не решались иметь дело с гневной Феруиз.
Киана между тем спустилась в подвал, где навстречу ей бросилась подруга. Она помогла Балти-Оре подняться по приставной лесенке и вывела её за порог, аккурат к тому моменту, как им преградил путь десяток человек с Сидом во главе.
— О, нет! — воскликнул он. — Вы никуда не пойдёте! Рыжая. Ты явилась слишком рано и не по адресу.
Он сморщил нос и оскалил жёлтые зубы.
— Денег, надо полагать, ты тоже не принесла? — осведомился он. Феруиз рассмеялась каким-то очень нехорошим смехом и достала из ножен меч. Приспешники Сида также не замедлили выхватить оружие. Балти-Оре скорбно вздохнула и на всякий случай спросила, нельзя ли обойтись без драки.