Дочь Двух Матерей
Шрифт:
С годами образ Шаффирана оброс толками и легендами так, что люди начали сомневаться в его существовании. Ему стали приписывать умение успокаивать бури, владение языками животных и птиц и ещё невесть что. О нём рассказывали сказки детям и пугали им особо суеверных разбойников. Паландора и Рэй слышали о Шаффиране как об учёном в области естествознания и о лесничем. Как ни пытались родители и опекуны оградить их от предрассудков и домыслов, а Паландора всё же запаслась багажом небылиц, которые ей поведали ребятишки из Пэрфе-Кур. И сейчас она рассказывала эти небылицы своему спутнику.
— А ещё говорят, — добавила она, —
— Почему? — спросил Рэй. — Мы ведь не заблудились.
— А всё же… — неопределённо ответила девушка.
Молодые люди шагали вдоль просеки и собирали ягоды до тех пор, пока приземистые кусты черники не сменились трилистниками костяники, кислой и твёрдой, хрустящей на зубах семенами. А за ней плотной стеной встал колючий малинник.
— О, нет… — притворно пролепетала Паландора. — Мы отсюда никогда не выберемся!
И, как в омут, ринулась в него лакомиться ягодами.
— До чего же вкусная малина! Рэй! Идите сюда!
Рэй между тем беззвучно отплёвывался: вместе с очередной переспелой черникой он чуть было не проглотил лесного клопа. Язык обожгло, а во рту стоял едкий химический привкус. Но девушка манила его, углубляясь дальше в кустарник, и он спешил вслед за ней. В Астуре им не удалось раздобыть маленьких плетёных корзинок: в городе их просто не плели. Пришлось взять с собой по корзине, в каждой из которых мог бы свободно разместиться, как в люльке, годовалый младенец. Теперь они поняли, почему: при таком обилии ягод в лесу было нецелесообразно ходить сюда с небольшой тарой. За час оба наполнили свои корзины почти до краёв, особенно не усердствуя и, как им казалось, съедая больше, чем собирая. Углубились в малинник и вышли на дикую тропу, где мимо них прошло стадо оленей. Заметив людей, те пугливо скрылись в чаще и ускакали прочь, топая копытцами и хрустя ветками.
— Куда же они! — всплеснула руками Паландора. — Такие милые! Давайте их догоним: я хочу посмотреть на оленей вблизи!
Она поставила корзину и убежала за ними. Рэю пришлось последовать за Паландорой. На всякий случай он поднял её корзину с ягодами и поспешил в чащу, но, отягощенный двойной поклажей, двигался не так быстро, как она, и начал отставать. Девушка скрылась из виду и не откликалась на зов. В погоне за Паландорой юноша оступился и соскользнул вниз с огромного серого валуна. Один край его был более покатым, и он поднялся на него, как на смотровую площадку, не заметив обрыва с другой стороны. Рэй выронил корзины, и те покатились вслед за ним, рассыпав ягоды. Очутившись внизу, юноша попытался подняться, но резкая боль в лодыжке заставила его сесть обратно на мох.
Через какое-то время Паландора вернулась сама.
— Никого не нашла… — разочарованно сказала она и тут же всплеснула руками. — Великий Творец, Рэй, что с вами?
— Кажется, меня постигла судьба моего деда, — ответил тот. — Вы знаете, он…
— Да, конечно, — перебила его Паландора и тут же подбежала к нему. — Только не говорите мне, что вы сломали ногу!
— Сломал — это сильно сказано. Возможно, у меня просто ушиб или растяжение. Вы только не волнуйтесь, сейчас я поднимусь.
— Ах, это моя вина! Не надо было мне гнаться за оленями!
— Не беспокойтесь, — ответил Рэй, с трудом поднявшись,
— Вы сможете идти? — участливо спросила его спутница.
— Постараюсь…
Потом они долго шагали по узловатым корням, усыпанным рыжей хвоей, силясь вспомнить дорогу обратно. Рэй с трудом волочил пострадавшую ногу, но старался по возможности не опираться на столь любезно предложенное Паландорой плечо. Ему не хотелось причинять ей неудобства. Кроме того, у Паландоры и так уже была наполовину опустошённая, но всё-таки тяжёлая корзина, которую она ни за что не желала ему отдавать и даже наоборот, порывалась взять его корзину себе. Чем больше они плутали, тем больше выбивались из сил.
«Вот теперь-то, — подумала Паландора, — было бы очень кстати повстречать Шаффирана. Но он не слишком торопится показаться нам на глаза. Скорее всего, это, в самом деле, обычные домыслы, ведь, судя по всему, на земле остаются лишь духи, которых здесь держат тяжёлые воспоминания, а такие светлые люди, каким был Шаффиран, беспрепятственно возвращаются к божественному Источнику».
Это означало, что выбираться из леса им предстояло самим. Паландоре пришло в голову подняться наверх и оттуда определить, куда им идти.
— Давайте сделаем привал, — предложила она, — иначе мы слишком устанем. Посидим минут десять и продолжим путь.
— Нам бы выйти хоть на какую-нибудь тропу до темноты, — возразил Рэй.
— Успеем. А пока отдохнём.
Они присели у старой-престарой сосны, чья ноздреватая шершавая кора давно осыпалась, обнажив гладкий ствол в узорчатых жучьих рытвинах и ходах. Паландора закрыла глаза и с лёгкостью вознеслась ввысь. Аль'орн укутался саваном серебристых облаков, так что на него можно было смотреть, не боясь ослепнуть. Лес с высоты птичьего полета и сам казался одним пушистым зелёным облаком, прорезанным ниточкой просеки. Заприметив её, Паландора уже без труда определила, в какую сторону двигаться дальше. Она мягко опустилась в хвойные складки и открыла глаза.
— Можете не волноваться, Рэй, — сказала она, — вам не придётся повторить судьбу киана Грэма. Мы с вами очень скоро выйдем из леса и вернёмся в Астур, где нам, конечно же, помогут. Скажите, вы очень хорошо знали вашего дедушку? — спросила она вдруг.
Рэй покачал головой.
— Он умер ещё до моего рождения. Я слышал о нём от отца, но всё больше в контексте того, что мы должны следовать его примеру, воспитывать в себе силу воли и самодисциплину, быть едиными и неустрашимыми. Бабушка говорила, что он очень много работал и все свои силы отдал гарнизонам Рэди-Калуса и боевой подготовке. Это довольно иронично, учитывая, что на остров никто не нападал, за исключением, разве что, пиратов, да и те предпочитали довольствоваться набегами на Эластан.
— Если бы мы затеяли войну с Вик-Тони, они первым делом попытались бы присвоить наш остров себе, — возразила Паландора. — Ведь географически мы ближе к ним. Так что своя армия на Ак'Либусе всегда пригодится.
Рэй махнул рукой.
— Кто будет воевать с виктонцами и зачем? Кроме того, — добавил он, понизив голос, как будто кто-то мог их услышать в этой глуши, — с теми экономическими требованиями, которые Ак'Либусу выдвигает Алазар, а также со всеми этими восточными кампаниями, я подозреваю, львиная доля населения острова была бы рада перейти под флаги более мирной Виктоннии.