Долина смерти

Халле Карина

— Никакого такого, — улыбка Элая искренняя, даже теплая. — Верно, Дженсен?

В щеке Дженсена дергается мускул.

— Решай сама, — говорит Дженсен наконец, бросив на меня суровый взгляд. — Домик там, если хочешь. В любом случае, мы начинаем утром.

Он выходит из амбара, оставляя меня с большим количеством вопросов, чем ответов. Были ли Элай, Рэд, Хэнк и Коул частью поисковой группы Дженсена для пропавшего туриста? В новостях не упоминалось, что у него есть свита. Что Дженсен и Элай обсуждали? И почему у меня такое чувство, что я упускаю что-то очевидное?

Коул,

Хэнк и Рэд уходят, оставляя меня наедине с Элаем. Он смотрит на меня с чем-то вроде сочувствия.

— Не обращай внимания на Дженсена, — мягко говорит он. — Он серьезно относится к горам. Мы все так относимся.

— Я вижу. Просто не ожидала, что эта поисковая группа так быстро расширится. Дело только в погоде наверху? В местности? Диких животных?

Его улыбка слегка меркнет.

— Что-то вроде того. Проводить тебя к домику?

5

—

ОБРИ

Гостевой домик стоит на самом краю территории ранчо. Небольшой, в ремесленном стиле, он вторит облику главного дома, но выглядит новее. Внутри — все из сосны и кожаной мебели, старые пледы, бычий череп над камином, какие-то старые картины с коровами и ковбоями.

Я бросаю спортивную сумку у двери спальни и проверяю телефон. Связи нет, что и следовало ожидать. В домике есть Wi-Fi, и, когда я подключаюсь, вижу письмо от Дианы с вопросом, где я. Пока проигнорирую.

Спальня небольшая, но уютная, с большой кроватью, накрытой лоскутным одеялом. Ванная вообще неожиданно современная, со стеклянной душевой и с подогреваемым полом. И куча дорогущих шампуней и гелей. Впрочем, тут все какое-то не такое, как я себе представляла.

Распаковываю вещи, и мои пальцы касаются пистолета, который я засунула в потайной карман в сумке. Я взяла практичные вещи: джинсы, ботинки, рубашки в клетку, но думаю, а подходит ли это для верховой езды в горах? Я знаю, что там бывают перепады температур, особенно в октябре, но Дженсен дал понять, что как будто там уже снега по колено. Спасибо хоть хватило ума взять шапку и куртку перед тем, как я выехала.

Солнце садится, окрашивая горы в оттенки золота и пурпура. Я выхожу на небольшую веранду домика, вдыхаю свежий сосновый аромат и потираю руки, становится прохладно. Отсюда видно почти все ранчо: амбар, куда загоняют лошадей на ночь, главный дом, где зажигается свет, еще какой-то домик, загон, где рыжий жеребец бегает кругами. Иногда слышно мычание коров, наверное, их где-то за деревьями пасут.

Дженсена нигде не видно.

Ветер поднимается, неся с собой запах костра. Где-то далеко слышится одинокий вой койота. И хотя все вокруг кажется умиротворяющим, волосы у меня на затылке встают дыбом. Может быть, дело в сгущающихся сумерках, или в том, как горные вершины нависают над горизонтом в предвечерней темноте. Что-то в этом месте меня настораживает.

Я уже собираюсь войти в дом, как появляется Элай. Он здоровается, приподнимая шляпу.

— Вечер добрый, Обри. Решил, что ты, наверное, проголодалась, — говорит он, поднимаясь на крыльцо. — Сегодня Дженсен

готовит. Это бывает не часто, но когда он берется за дело… — он не договаривает и улыбается как будто искренне. — Такое нельзя пропускать.

— Спасибо за приглашение, но я не хотела бы мешать вам, — отвечаю ему.

— Да ничего такого. Просто дружеское приглашение. К тому же, если мы собираемся вместе в горы, надо лучше познакомиться с остальными. Или ты хочешь поужинать одна? Я могу принести тебе еду сюда.

Само по себе приглашение кажется вполне безобидным, но что-то в его взгляде — словно беспокойство или настороженность — разжигает мое любопытство.

— Не стоит. Я с удовольствием к вам присоединюсь. Показывай дорогу.

Внутри дома гораздо теплее, чем снаружи. Воздух наполнен ароматами чеснока и розмарина. Элай проводит меня через прихожую, где ботинки выстроены в идеальном порядке, мимо роскошной столовой, которая выглядит так, словно ею никто не пользуется, в просторную кухню открытой планировки.

Дженсен стоит у массивной плиты, закатав рукава и демонстрируя сильные предплечья. Его темные волосы без шляпы падают на лоб, а на плече небрежно висит полотенце. Эта картина домашнего уюта застает меня врасплох.

— Надеюсь, ты любишь баранину, — говорит Дженсен, не поднимая головы.

Рэд сидит на барном стуле у кухонного острова, попивает пиво и смотрит на Дженсена с явным весельем. — Городской штучке, наверное, больше по душе тофу, — тихо говорит он.

— Я ем все, что дают, — отрезаю я, и Коул, стоящий у окна, хмыкает. Он чистит ногти перочинным ножом, лезвие поблескивает. Хэнка я нигде не вижу, и это хорошо. От него мне не по себе больше, чем от остальных.

— Присаживайся, — говорит Илай, доставая тарелки. Видно, что кухней пользуются часто, но все на своих местах. Медные кастрюли висят на специальной перекладине, а на стене — коллекция чугунных сковородок, прокаленных до идеального черного блеска.

Я сажусь за остров, нарочито оставляя один свободный стул между собой и Рэдом. Дженсен, не глядя, толкает в мою сторону бутылку пива, но я отрицательно машу головой.

— Спасибо, но можно мне просто воды?

Он слегка приподнимает бровь, но ничего не говорит. Наливает мне стакан воды и ставит передо мной.

— И что тебя привело в Траки? — спрашивает Рэд, и в его голосе чувствуется какое-то напряжение. — Специально ради Дженсена приехала?

Я медленно киваю.

— Прочитала о нем сегодня утром в интернете. И сразу приехала.

— Вот так просто? — грубо спрашивает Коул. — Без исследований? Без наведения справок?

Я выдерживаю его пристальный взгляд.

— Информации было немного. Но, знаешь ли, когда ищешь кого-то так долго, приходится полагаться на интуицию.

— И что тебе говорит твоя интуиция о нас? — неискренне улыбается Рэд.

Прежде чем я успеваю ответить, Дженсен ставит на остров дымящееся блюдо. Баранина идеально прожарена и подается с запеченными овощами. Мой живот предательски урчит. Я почти ничего не ела весь день, и сейчас чувствую зверский голод.