Долины Авалона. Книга Первая. Светлый Образ

Кремпа Анна

Так и гласила та надпись. Было видно, что кампания папы продвигается более чем успешно, хотя теперь я понимал, что никакая это не стратегия, скорее курс на наше светлое будущее, нежели реальная подготовка к новой волне битв. Всем осточертело кидаться камнями. Люди начинали умнеть.

Папу мы нашли очень быстро, лишь свернули направо от сцены. Он стоял там, обсуждая что-то с очень пугающим и высокомерным спутником, сионы которого спокойно свисали за спиной, немного двигаясь в манеру жестикуляции. Меня пробирал холод каждый раз, лишь приходилось это видеть. Нужно больше доверять осознанности своей, но и инстинкты бойца отключать не хотелось. Я переживал, сильно переживал. Но то была не интуиция, скорей осторожность. Этот самый гентас,

с которым папа вёл оживлённый разговор, был выше его самого почти на голову, хотя наш отец сам по себе являлся высоким. Красные волосы были длинны, свисали до самой поясницы. Когда мы подошли ещё ближе, я даже смог увидеть лицо этого пугающего незнакомца: совсем как у вампира из книг мистического жанра, с алыми глазами, строгими бровями, а чёлка торчала в стороны, послушно уложенная и никак не реагирующая на ветер.

Эдвине остановил меня и задал естественный вопрос:

– Мы будем пытаться их подслушать? – предлагая такое, в моих глазах брат преображался в шпиона, в секретного агента, подосланного сюда для вторжения и разрушения всех гадких планов противника. Складываю пальцы, воображая, что держу пистолет, прислоняюсь к стенке магазина, продающего сладости, да смотрю на брата с готовностью идти за ним следом, слушая любую команду:

– Приказывайте, сэр!

– Ура! – встрепыхается тот, но тут же изменяет свою тактику. – То есть, идите за мной, сержант Пуховичок, нужно срочно спрятаться, чтобы нас не рассекретили! – вот уж, а шпионить за собственными родителями казалось самой скучной затеей в мире, пока он не дал мне такое смешное секретное имя.

Эдвине встаёт рядом, только передо мной, чтобы вести. Проползая по стенке, он выпячивает два своих указательных пальца, взяв целых два вида оружия по идее, что было совсем не честно в игре, но так-то оправдывалось тем, что лейтенант Песчаный берег сейчас являлся главным.

– Тихо! Ты же не хочешь привлечь их внимание? – спрашивает меня, мимолётно оглядываясь, дав своему плечу проскользнуть по типичному оранжево-красному оформлению печатных стен маленького магазинчика. Перед нами возвышаются поначалу два небольших и почти безлиственных кустика, а затем это перерастает в заросли зелёной листвы и желтеющей, тут и там, травы, так что нас становится фактически не видно. Моё сердце всё же куда оживлённей бьёт, ведь возможность того, что нас сейчас поймают всё равно довольно высокая.

– Лейтенант Песчаный берег! У меня совсем мало пуль, чтобы идти в атаку первым!

– Это почему я вдруг берег?

– Никак не смогу пояснить. Это почему я Пуховичок?

– Отставить! Сержант Пуховичок, прикрывайте меня. Как только появится возможность, сразу стреляем! – прокомандовал мой смелый братец, присев, всё ещё держа “пушки” в руках, да раздвинул ими густую листву, чтобы открыть себе обозрение лучше. Мы говорили шёпотом, да и не так близко шпионили, потому нас не должны были так легко рассекретить.

– Что вы видите, лейтенант?

– О нет! Наши опасения подтвердились! – ужасается он, опуская голову и руки. – Генерал в плену какого-то скучного убийцы!

– Что же нам делать, сэр?..

– Есть только один выход! Нужно срочно высвободить генерала, иначе он умрёт со скуки, если мы не вмешаемся!

– Но как мы подслушаем их? Лейтенант, наше дело – собрать улики.

– Так точно! Принято – немного послушать. Присядьте. – Ещё раз скомандовал он мне, чего я тут же послушался и приземлился рядом, отпуская одну руку с “пистолета”. Лейтенант и я немного раздвинули ветки куста, спокойно наблюдая через них едва виднеющиеся ноги взрослых. Отец как всегда был в боевой готовности: даже в такой тёплый день на нём все доспехи, кроме шлема и перчаток. Тяжёлая серебристая броня отливала иссиня-фиолетовым оттенком, напоминая мне воды водопада ранним, безветренным утром. Папа стоял рядом с молодым посланником со дворца королевы гентийской. Это был её младший сын, которого я знал уже не понаслышке, ибо и сам иногда тренировался

вместе с ним. Он тоже был в боевой форме, но в отличие от папы, гентас этот с суровым, немного усталым взглядом. Его красные брови так вздымались вверх, а чёлка так ловко не поддавалась знойному ветру, что можно было подумать, что это самый настоящий мифический эльф.

– Ну, вот и всё, лишь даст ваша матушка согласие, как вы станете генералом, точно как я. И вот тогда мы и заключим союз, которого жаждет едва ли не каждая душа в нашем королевстве.

– Господин Теновер, вы никогда не говорите о ситуации с надлежащей объективностью.

– Блин, слова тяжёлые, – выпаливает шёпотом лейтенант, почесав “пистолетом” за ухом.

– Омине… То есть, господин Роксофорд, вы, должно быть, слишком сильно переживаете. Не стоит так волноваться из-за этой должности. Я знаю, что в вашем королевстве куда большее число людей поддерживает идею войны и поддерживает самого генерала Редвульфа. Но что он сделал своему королевству, что вы бы не смогли обойти? Ровным счётом ничего, сэр Омине. Вас обязательно примут на должность в замену старшего брата, особенно после совершения нашей кампании.

– Сержант Пуховичок, записывайте каждое его слово! – он сделал вид, что передаёт мне карандаш, а я, само собой, сделал вид, что пишу что-то на коленке.

– Вот это я и называю необъективностью. Наши шансы ещё никем и ничем не подсчитаны. И начиная с сегодняшнего дня, судьба этого предприятия встанет перед лицом граждан, суетливо несущихся прочь от сцены, посреди рынка.

– Напротив, господин Роксофорд! Сколько молодых и отважных бойцов посетило нас! Сколько бравых ребят сегодня ещё вступит в наши ряды! Все стенды переполнены, каждый ждёт нашей с вами речи, каждый жаждет справедливого завершения нечестной и долгой войны между двумя королевствами. И сегодня, с нашим боевым духом и с вашей, сэр Омине, помощью, мы докажем готтос и всем представителям людского рода, что ничто не постоит на пути у свободы, мира и чести!

– Приберегите эти слова для выступления, сэр Хильдир. Я не хочу быть единственным зрителем. – Иронизирует явно господин Роксофорд, а затем мы слышим папин смех, порождающий за собой неясное молчание. Похоже, что надо было действовать!

– Ваши дальнейшие указания, лейтенант Песчаный Берег?

– Выскакиваем и спасаем генерала. Я первый, ты меня прикрываешь с тыла, всё ясно?

– Так точно.

– Нападаем! – бурчит лейтенант, подскакивая и проносясь дальше, огибая кусты, чтобы застать противника с тыла. Я же чертыхаюсь сквозь колючие ветки, но, каков был план, всё-таки с успехом встаю по другую сторону. К радости моей, мой юный лейтенант ещё не разбирался в техниках, поэтому не стал кричать на меня после, что я не выполнил его указания “прикрыть” его.

– Сдавайтесь, вы окружены! – кричит он, выставляя свои пушки, улыбаясь грозно и с приятной отдушиной победы. Я же держу своё “оружие” двумя руками и победно злорадствую одним своим смехом, наставляя пушку на сэра Омине. Этот скучный господин лишь глаза закатывает, складывая руки на груди в крест, проговаривая, что-то вроде: “Бам! Всё, вы меня прикончили, довольны, чертёныши?”, – с каким-то уж сильным гентийским акцентом, что, держу пари, лейтенант Песчаный Берег почти и не понял ничего, но только то, что мы подстрелили злодея. – Вы на свободе, генерал! Скука теперь вас точно не одолеет, мы победили!

– Ахах, я должен был догадаться, что это вы! Ощущение посторонних глаз с меня долго теперь не сойдёт. – Что говорить, а папа был настоящим профессионалом. И нам было чем гордиться сейчас, ведь при таком бдительном воине, да и остаться незаметными – это талант надо иметь. Который у нас с братом явно имелся. – Вы уже как настоящие солдаты. Я так горжусь, мальчики! Вот это правильно – подслушивать. Дело нечистое, но всё-таки.

– Я с вами полностью согласен, лазейки всегда… – Только хочет вставить сэр Омине и своё мнение, как его перебивает Хидда, наш отец: