Дом, где живет чудовище
Шрифт:
Она была скрыта густой тенью, почти заросла старым шиповниковым кустом и даже не открывалась, как следует. Узкая лестница вела прямо на второй этаж. Истар снова изобразил светильник. Мне казалось, ступеньки будут скрипеть и жаловаться, что мы потревожили их покой, но было тихо. Только мое платье шелестело, раздавались приглушенные шаги, мои и Орвига, и наше с ним дыхание.
Мы оказались в гостевом крыле, но Орвиг не пошел к себе, а направился дальше со мной. В холле было сумрачно, светильники внизу не горели, только из арки, ведущей в столовую длинной вытянутой дорожкой падал рассеянный свет. На звуки наших с Орвигом шагов
— Это вы, — сказала она слегка разочарованно. — Уже вернулись? Аларда не встречали? Приезжал Раман Лансерт с новостями.
— Встречали. Лансерта. И в курсе новостей, — ответил целитель.
— У меня тут чай, — сказала Лексия и посмотрела в сторону столовой, — и очень поздний ужин. Не составите компанию? Вы, мисс Дашери, тоже, наверняка, проголодались. — И вздохнула. — Так утомительно ждать в одиночестве.
— Конечно, — тут же согласился Орвиг и почти подтолкнул меня к арке. Я вошла. Все равно собиралась вернуть Лексии кулон и пелерину, вот и верну, а ужинать не обязательно. Но Орвиг заставил выпить чаю для спокойного сна и, подавая мне чашку, легонько дунул на поверхность темно-янтарной жидкости.
— А я так надеялась устроить прием, — вздохнула мадам Дастин, с умилением наблюдая, как мужчина расправляется с птичьей грудкой и овощами. Сама она едва притронулась к тому, что лежало на тарелке. — Этот дознаватель…
— Так устройте, — сказал Истар, — а дознавателя пригласите в гости.
— Думаете, сейчас подходящее время для приема?
— Думаю, что именно сейчас как раз подходящее, вы же хотели, да и местному обществу будет о чем болтать, помимо прочего.
— Тогда… Тогда останется самое сложное, уговорить Аларда.
— На что в этот раз вы собираетесь меня уговорить, тетушка Лекс?
Эдсель в своем длинном темном плаще с капюшоном как призрак возник в проеме арки. Его тяжелый взгляд коснулся меня, и то, чего я так и не дождалась, любопытствуя с Лансертом, случилось — тишина.
В этой тишине я аккуратно опустила на стол чашку, так же аккуратно, боясь расплескать все те чувства, что плескались во мне, встала, попрощалась и покинула столовую. Теперь у меня для спокойного сна было кое-что получше, чем чай. Проходя мимо Аларда Эдселя я будто бы невзначай дотронулась до края его плаща. Он отступил, чтобы дать мне пройти, и сквозь ткань я ощутила ответное касание. Нечаянное, как неловкий подарок, как жемчужно-серая шаль из тонкого кружева, что теплее, чем кажется.
Какой там спокойный сон… Я мерила комнату шагами и не знала, куда деть руки. Слишком их много было за вечер, этих рук, таких разных: белые руки туманной нимфы Эмезе на плечах Аларда, руки Лансерта, в которых мне хотелось найти тепло и тишину, рука Орвига, на которую так надежно опираться, и мои собственные руки, что любопытствуя, касались лица Рамана и представляли, что касаются совсем другого лица там, где тот, другой, прячет себя под маской. Эдсель позволил Эмезе видеть себя, как есть, он хотел тепла от ее рук, и он его получил, пусть ему было от этого немного больно. Я знаю, потому что знаю, как бывает больно от прикосновений.
От последнего нечаянного прикосновения мне было так же, как Аларду от рук Эмезе.
Пальцами, которых касались губы Лансерта, я прижимала ноющую метку на плече, продолжая расхаживать по комнате — один шаг на удар сердца. А когда замирала, вслушиваясь в тишину внутри, смотрела в занимающиеся
Что за комната над моей? В ней пусто, там кто-то живет или я опять придумываю, и это эхо моих суматошных шагов отбивается наверху?
Алард Эдсель. Тиран, самодур и скряга. Маг, эльф или… Или. Дракон. Попалась
Сняла платье и забралась в постель. Простыни были холодны, но мне тепло от нечаянного. Пусть даже немного больно. Иначе, чем мне было привычно раньше, но я привыкну снова. Я хорошо умею врать себе. Просто совру, что мне не больно.
Едва я забылась, пришел сон, там тоже было полно рук. Руки Ингваза удерживали меня за плечо, где огнем горела брачная метка, а своими и всем сердцем я тянулась вниз, под обрыв, куда нельзя ходить. Откуда-то звучал голос, который шептал: “Моя, ты моя, моя Элира”. И это был не голос мертвого мужа. Я хотела отозваться, но чудовище в зеркале приложило палец к губам. Из трещинки сочилось красное, и я молчала. Закрыла глаза во сне, представляла серое, слушала голос и считала шаги до обрыва. Шаг на удар сердца. Один, второй. Тишина.
Рассвет.
Глава 18
Алард
Ее слезы были как удар под дых. Снова. Эдсель, хоть и с трудом, но сохранил самообладание, и протянутый платок не дрогнул.
Принимать помощь с таким лицом это уметь надо.
Раздражение накрыло волной. Хорошо, что она быстро ушла. Тот час потянуло следом, как на поводке, и это раздражало еще больше.
Ведьма… Заворожила своей полынью, слезами, щиколотками… И руки. Руки-бабочки, руки-крылья, руки — хрупкий бутон, прижми сильнее и раздавишь. И хотелось. Прижать. И спрятать. Чтобы никто… Но демонов Лансерт ей улыбался, и она отвечала, не стесняясь, хотя недавно боялась до обморока.
Вышел. Но не в столовую, куда Лексия обещала завтрак подать. Замер посреди холла и, стараясь сдерживать раздражение, направился в гостиную за лестницей.
Раньше здесь не было этого ковра и зеркала, и диван был другой. Удобный. Кресла из гарнитура дрянные, а диван отличный. Алард сразу решил, что здесь просто обивку сменили, но потом увидел его на подводе, с множеством других старых вещей, что собирались отвезти в город для наместника, который всегда рад был пристроить мебель в общественную библиотеку и прочие подобные места. Попросил отнести обратно в дом. На второй этаж. Там была просто комната, без всякого назначения. Из полукруглого окна почти во всю стену хорошо просматривался въезд от ворот, а если вплотную подойти, то и дорожка с фонтаном и даже ступеньки крыльца. Смотреть на въезд с дивана было удобнее. Эдсель сам поставил его так, чтобы смотреть. Специально. И не сразу сообразил, что эта мало посещаемая комната находится как раз над спальней мисс Дашери.
А она застыла посреди ковра. Обернулась тот час, будто от бегло брошенного по плечам взгляда. Глаза испуганные.
Зеркало… Как он мог забыть?..
Он видел две Элиры. Одна, та что в зеркале, как водится, стояла спиной, напряженно сведя лопатки, словно удара ждала, а вторая смотрела в лицо и настойчиво старалась поймать его взгляд. Было… больно? Очень похоже.
Дразнит? Ей стыдно за утро? За то, что ночью случилось? Или помнит, какой он без маски, и теперь ей любопытно, не померещилось ли?