Дом, где живет чудовище
Шрифт:
— И много ты слышал? — поинтересовался Лансерт.
— Вы не слишком таились.
— Учту и в следующий раз найду куст погуще и подальше. Ты для этого держишь в доме жутковатого старика? Чтобы он придавал саду такой таинственно запущенный вид и был где прятаться с миловидными помощницами экономки?
— В следующий раз лучше потрудись войти как положено, — раздраженно процедил Эдсель, надеясь, что Раман спишет раздражение на противостояние с упрямящейся кобылой.
— Что тебя так вздыбило? — не поддался на уловку тот.
— У меня на пороге дома труп,
— Раньше тебя это не волновало, — заметил Раман.
— С чего ты взял?
— Тогда почему сейчас такая бурная реакция?
— Потому что это произошло практически у меня в прихожей, — огрызнулся Алард, — а мертвые служанки не подснежники, чтоб радоваться их внезапному появлению у крыльца по утру. А еще потому, что это мой дом и моя служанка.
— Но это не ты?
— Это не я.
— На сей раз хотя бы свидетели есть, что ты…
— О, поверь, у меня было время.
— Если бы я тебя не знал, Алард Эдсель, — прищурившись, произнес Лансерт, — ты бы уже сидел в подвале с антимагическими кандалами везде, куда их хотя бы теоретически можно нацепить.
— Наши приятельские отношения не отменяют моей возможной и вероятной причастности.
— Но это не ты, — повторил Раман.
— Это не я.
— Мне жаль твою лошадь, Эдсель. Ей тебя еще обратно везти. И жаль твоих домочадцев, им еще дольше тебя такого терпеть. Обычно после грозы ты становишься спокойнее.
— Не стану повторять тебе о подснежниках у крыльца.
— Я помню.
— Про ограду тоже помнишь?
— И про флирт с миловидными помощницами экономки, — съязвил Ланс.
— Мне нет дела, с кем ты флиртуешь.
Лансерт только хмыкнул. Дальше они оба молчали. И Эдсель был этому очень рад. Ему еще предстоял разговор с наместником Статчена, Таннером Косом и выписывание чеков в помощь безутешным родственникам погибшей: первый обязательно от города на стандартную сумму пособия по внезапной смерти, а второй от себя лично как мецената и благотворителя. Придется терпеть льстивые взгляды с затаенным на дне “а вдруг он и правда их всех сам”, и стараться быть вежливым, когда все внутри клокочет от желания вернуться обратно в дом, сигануть с обрыва и полетать.
Отсутствие грозы не означало, что он не мог обернуться, отсутствие грозы означало, что ему может не хватить сил заставить чудовище спрятаться в человечьей оболочке, и выглядывать в мир лишь уродливыми шрамами на лице. Сейчас и на лопатках, и вдоль позвоночника, где их не появлялось со дня смерти Рруфие. Так что хорошо, что Орвиг здесь. Его магия и сам процесс лечения настолько же неприятны, насколько необходимы.
В первый после долгого перерыва сеанс Аларду было не до вопросов, хотя у него в голове назрел целый список. Когда тебя буквально выворачивает наизнанку, не до вопросов. По факту, Орвиг делал как раз обратное, загонял драконье внутрь, отделяя физические ипостаси зверя и человека одну от другой, чтобы каждая занимала отведенное ей природой место.
— Дракону — драконье, человеку — человечье, — этой фразой Истар, а
Алард знал, что Орвиг эльф и хранил секрет, как Орвиг хранил его собственный. Ущербный дракон в Империи драконов — пария, а в Готьере их просто не любят. В глаза не выскажут, но с удовольствием выскажут за глаза, будут рады неудачам, устроят неприятность, если будут уверены, что получится избежать наказания.
Готьера маленькое королевство и во многом зависит от Империи. Отсюда и неприязнь. Поэтому Эдсель здесь был просто чудаковым мрачным типом с уродством, которое прятал под маской, обманом завлекающий наивных дев в омут порока и разврата, как однажды заявила мисс Дашери. Тут же припомнилась дорога в деревню, прижимающаяся к груди горячая спина, мокрое платье, податливые плечи, кисть-бутон и гладкая нежность кожи на виске. Тело отозвалось на воспоминания весьма недвусмысленно.
— О чем это ты там мечтаешь, бесстыжий мальчишка, — одернул чарующий над спиной Орвиг, — я велел сосредоточится, а не расслабляться, я все вижу.
— Мне нужна хоть какая-то альтернатива этому дивному букету ощущений, который я сейчас получаю, — процедил сквозь зубы Алард, лежащий на постели почти что голышом.
Эдсель специально, как и в предыдущие сеансы лечения, не завтракал, обошелся половиной стакана воды, но даже эти полстакана норовили покинуть нутро. И стыдно не было. Какой стыд перед целителем, знающим тебя с детства и для которого в человеческом теле нет никаких тайн? Как бы иначе он мог лепить из своего собственного тела все, что пожелает.
— Это очень хорошо, что сегодня ты уже не валяешься почти без чувств, а способен говорить и даже хамить человеку, — тут Алард хмыкнул, — несоизмеримо старше тебя, — как ни в чем ни бывало продолжал Орвиг, а тошнотворное нечто продолжало гулять по телу, и Эдсель чувствовал себя поплывшей на солнцепеке пористой гумовой массой, ленты из которой надевают на ободы колес, чтоб те не грохотали на камнях и ехать было мягче.
— Разговаривать не запрещается, — продолжил целитель, — главное, не думай о постороннем и не сбивай организм желаниями, потом о девицах помечтаешь. Спрашивай, пока я не передумал и не решил, что воздействие можно усилить, раз ты в этот раз так хорошо воспринимаешь лечение на фоне общей запущенности состояния.
— Откуда ты ее знаешь? Мисс Дашери, Элиру. Мне ведь не кажется?
Орвиг мог ответить: “Да, показалось” и сразу закрыть вопрос, но он почему-то не стал это делать. Сначала выслушал все следующие вопросы.
— Как ее имя? Откуда она взялась? Что с ней произошло? Почему она вела себя так, будто не знает тебя?
— Ее имя ты знаешь, — ровно ответил Истар будто в противовес, но Аларду сложно было сохранять спокойствие, да еще мутило. — Откуда-то из Империи. Она меня не вспомнила. Это было давно, я выглядел немного иначе.