Дом, где живет чудовище
Шрифт:
— Я. Отправила, да. Мне нужно мое жалование, — ответила я придвигаясь к поближе, чувствуя одновременно страх и азарт, будто я взяла-таки стул и поставила его к буфету, где прячут банку со сладостями.
Шаг до стола.
— Зачем вам деньги?
— Не ваше… Они мои. И я хочу их забрать.
Эдсель чуть отодвинулся, улыбнулся той частью рта, что убегала под маску, потянулся рукой к ящику. Щелкнул замок, чуть звякнуло, затем Алард выложил на стол несколько тяжелых тускло желтых монет одна на другую. И подвинул столбик пальцем
— Они будут ваши, когда вы их возьмете. — И снова подтолкнул монеты. Столбик качнулся и рассыпался, выгибаясь знаком вопроса. Рука Эдселя лежала рядом, как зверь в засаде. — Берете?
И замолчал. Рука выжидала. Я не решалась потянуться. Затем зверю надоело сидеть в засаде.
Эдсель сгреб монеты, быстро обогнул стол, цапнул меня за руку и вложил в нее деньги, накрыв мою ладонь своей. Двумя своими ладонями. И взглядом выбил у меня из-под ног воображаемый стул.
— Здесь больше, чем положено, — попыталась возразить я, цепенея как кролик перед удавом.
— У меня внезапный приступ щедрости.
— Обязательно скажу об этом мадам Дастин.
— Это будет невероятно подло с вашей стороны.
— Поэтому вы удерживаете меня и не даете уйти?
Тишина. Другая. Та в которой слышно глухой метроном. Два удара.
— Возможно. Не только, — и сдавил мою руку так, что монеты впились в кожу, почти причиняя боль. — Вы должны там быть. На приеме.
— С какой стати?
— Слишком много народа и все будут смотреть, а мне нужен кто-то, кто смотреть не будет.
— Я не понимаю.
— Я тоже. Я просто хочу, чтобы вы перестали прятаться.
Теперь он пытался поймать мой взгляд, ведь стоит мне остановится, и я сделаю очередную глупость, например…
— Хорошо. С одним условием. Вы тоже не станете прятаться.
— Хотите, чтобы я снял маску? При всех? — спросил Эдсель с таким видом, будто я предложила ему голым по площади пройтись.
— Не обязательно. Хотя бы при мне.
— Согласен, — ответил он, и меня будто опрокинуло в серый водяной омут, — но тогда вы наденете то, что я вам пришлю, а не одно из ваших ужасно скучных платьев.
— Если оно будет неприличным, я не приду, — выныривая, проговорила я.
— Придете. Из любопытства.
— Чтобы не смотреть?
— Чтобы не смотреть.
— Тогда и вы… не смотрите.
В серое плеснуло светом, и мне чудился там, на дне, теплый песок, цвета заката в Золотом.
— Договорились, — очень тихо произнес Алард, приподнял ладонь, осторожным скользящим движением, до замершего сердца похожим на ласку, сомкнул мои пальцы в кулак, чтобы я в замешательстве не растеряла монеты. И только тогда отпустил.
Так у нас появилась общая тайна. Сокровище. И тем безнадежнее все это было. Но в который раз я позволила себе быть жадной.
— Милая, да на вас лица нет, — всплеснула руками мадам, когда я, все еще боясь вдохнуть или выдохнуть как следует, спустилась вниз.
Мы столкнулись
— Еще никогда жалование не давалось мне такой ценой, — пробормотала я, прижимая к ноющей груди стиснутые в кулаке горячие монеты. Лексия так странно на меня посмотрела, что я поспешила дополнить: — Будто дракону в пасть руку сунула.
— Вы даже не представляете, насколько вы правы, дорогая мисс Дашери. Лорд Эдсель не любит траты ради престижа и выпросить у него что-то сверх оговоренной суммы сродни чуду. Впрочем, это ваше жалование, разве что вы осмелились заговорить о компенсации за то, что вас ограничили в перемещениях в ваше личное время. Вам точно хорошо? Может, позвать Орвига.
— Я… Нет, не стоит. Мне нужно на воздух. Только и всего.
— Конечно, дорогая. Но не гуляйте долго, вы еще понадобитесь мне сегодня. Какое счастье, что вы здесь, я бы не справилась со всем этим одна.
Я выскочила наружу. Солнце ударило в глаза, а налетевший из-за угла холодный порыв мгновенно выстудил покрывшуюся испариной спину и затылок. Возница все еще ждал меня.
На оплату доставки и самих трав ушла все “премия” и это не считая аванса. Подхватив корзинку, отправилась через парадный вход. На поребрике фонтана сидел Орвиг и гонял по воде розовые лепестки.
— Чудный запах, — заметил он, когда я была уже одной ногой на крыльце. — Дорого отдали?
— Приемлемо.
— Это хорошо. В таких делах главное — не продешевить.
— Вы это о чем?
— О травах, конечно же, — ответил целитель и лучезарно улыбнулся.
С этого дня прятки не только не прекратились, но сделались куда изощреннее. Видеть Аларда Эдселя было не обязательно, оказалось достаточно знать, что он где-то поблизости, в доме или в саду, и иногда ощущать кожей взгляд-прикосновение. Он тянулся следом мягкой карамелью, что наматывает на длинную шпажку уличный торговец сластями, ловко и быстро раз за разом окуная дерево в лениво побулькивающий горшок на своей тележке. Но только я собиралась обернуться — пропадал. Взгляд. А ощущение от него оставалось, как если долго смотреть на солнце, а потом закрыть глаза и на внутренней стороне век видеть теплые цветные блики.
Платье прибыло рано утром в день приема еще до завтрака. Его привезли из Статчена вместе со свежими фруктами и плотный тканевый чехол пропитался запахом ранних яблок. Теперь я точно знала, чем пахнет катастрофа.
И как выглядит. Ворох юбок, гладкий плотный лиф, два ряда невесомо тонкого кружева в тон по краю глубокого, по имперской моде декольте и длинные жемчужно-розовые перчатки. Платье было серым, почти графитовым, как грозовое облако, но стоило свету попасть на ткань, графит светлел и в гаснущей темноте, в глубине, загорались розовые искры. Это было похоже на рассвет. Безумно красиво.