Дом на Уотч-Хилл

Монинг Карен Мари

— «Если», а не «момент, когда», — раздосадованно поправила я, вопреки тому факту, что пришла именно за этим.

Его улыбка померкла. Глаза прищурились, блеснув, и он двинулся ко мне, выплёвывая слова быстрым стаккато:

— Ты считаешь меня таким дураком, что думаешь, будто я не знаю, зачем ты вышла наружу, Зо-д'кай? Ты хочешь честности? Дай мне честность. Ты пришла, потому что внутри тебя шторм, ты боишься, что не сможешь его сдержать, и страшишься своего потенциала к разрушению. Ты пришла, потому что (вопреки колоссальности силы, которой ты обладаешь) ты чувствуешь себя беспомощной, потерянной, боящейся себя, сомневающейся

в том, кто ты и кем можешь однажды стать. Ты пришла, потому что твоё сердце разбито смертью твоей матери, твой разум потрескался от травм и открытий. Ты пришла, потому что тебе больше некуда идти, сирота Зо. Ты пришла, свирепая девушка, чтобы сбросить свирепость своих эмоций на тело какого-то везучего ублюдка, и этот везучий ублюдок — я. Я прочёл это в твоих глазах в тот же момент, когда ты вышла за дверь. Я принимаю, не прося ничего в ответ, и буду оберегать тебя столько, сколько потребуется.

К этому моменту своей стремительной и огненной речи он сократил всё расстояние между нами. Он стоял на расстоянии вздоха от моего тела, и я чувствовала, как он источает присутствие, свою энергию, колоссальность исходящей от него страсти. Это ощущалось так же, как стоять посреди полноценной грозы, когда дождь ещё не начался, воздух наэлектризован и трещит, и вот-вот случится нечто взрывное.

— Ты пришла, — продолжал он низким, интенсивным голосом, — потому что ты ещё не трахалась с тех пор, как полностью пробудилась как ведьма, и я уверяю тебя, это превзойдёт твои самые дикие мечты.

Я задрожала. Скоро я узнаю, что всегда буду дрожать, когда Девлин говорит слово «трахаться», и я знала, что мы вот-вот к этому и перейдём. «Мы думаем, что хотим мужчину, который видит нас», — подумала я, теперь распалившись так же сильно, как когда Келлан столь ясно увидел меня насквозь.

— Мне есть куда идти, — натянуто проинформировала я. Келлан никогда не покидал мой разум надолго. Этот мужчина вывернул меня наизнанку, отвечал мне во всём око за око, зуб за зуб, оставлял желать от него намного большего. — Есть другой мужчина, которого я хотела бы увидеть. Но для встречи с ним потребуется покинуть поместье. Я сегодня готова нарушить некоторые правила, но не все.

«Мда, сучка во мне явно выходит наружу, когда мужчина видит меня слишком отчётливо», — подумала я, в равной мере забавляясь и стыдясь этого.

Девлин выгнул бровь и мягко сказал:

— Женщина, мне плевать, почему ты трахаешь меня, до тех пор, пока ты трахаешь меня. Валяй, заставь меня чувствовать запасным вариантом, вторым кандидатом. Это лишь заставит меня трудиться усерднее, чтобы доказать твою неправоту. Мне нравится выигрывать. И я хорош в этом, — в его глазах сверкал вызов, пока он смотрел на меня сверху вниз. — Ты никогда не увидишь меня при свете дня. Приди и раздели мою тёмную эротическую ночь. Используй меня как пожелаешь, для всего, чего ты желаешь, Зо-д'кай, — он протянул руку.

— Я думала, ты не срёшь там, где ешь, — бесстрастно сказала я.

— Возможно, ты исключение из всех правил, — парировал он так же бесстрастно, со вспышкой раздражения во взгляде.

Неизбежен, признала я. Секс с Девлином Блэкстоуном был неизбежен с момента, как я встретила его. Даже до того, как я узнала, что он тёплый вампир и могущественный ведьмак.

— Ты сказал, что научишь меня ставить барьеры. Чему ещё ты научишь меня о ремесле Кайлех?

—

Всему, что ты пожелаешь узнать и что не подвергает кого-либо из нас опасности. Тебе нужно лишь спросить.

Ровно встретив его взгляд, я сказала:

— Пригласи меня.

— Думаю, это моя реплика, девушка.

— Это относится и к тёплым вампирам тоже? — я была заворожена. — Не только к холодным? Если бы я не была в мощно охраняемом особняке, ты бы всё равно не смог войти без приглашения?

— Всё есть выбор, особенно те аспекты, что происходят от древних сил и обрядов. Я приглашаю тебя.

Я намеревалась силой протолкнуться в этот огненный взгляд жжёного янтаря, но в итоге растаяла в то же мгновение, когда скользнула в чистый жар, похоть и желание, которое он испытывал ко мне. Раздевать меня медленно, пробовать каждый дюйм моего тела на вкус языком, поцелуями. Так много эротических образов атаковало меня, что мои колени смягчились, будто говоря: «Да, да, опустись, здесь на землю, прямо сейчас, ляг на ароматную почву с этим мужчиной, отпусти, отпусти, стань чем-то иным, диким и свободным».

Сжав ноги, я ощупывала глубже. О да, определённо очень, очень старая душа, которая наводила на мысли о кругах заколдованных камней и кострах, рунах, высеченных рукой на камне, зельях, смешиваемых среди встреч в секретных подземельях; об округлых холмах с прорезями, на которые свет луны попадал ровно в зимнее солнцестояние; о свирепых барабанах и оргиастических плясках в канун священной ночи; и, как я чувствовала ранее, стопроцентная преданность тому, на что он подписался, непоколебимая стрела, направленная на цель, свирепо оберегающая, свирепо верная.

— Достаточно? — спросил он, его медные глаза мерцали, а губы изгибались в улыбке.

Более чем достаточно.

Я приняла предложенную им руку и звучно ахнула, когда его пальцы переплелись с моими.

— Ты понятия не имеешь, каков секс при полном пробуждении. Для меня честь быть мужчиной, который станет для тебя твоим настоящим первым разом.

Окей, серьёзно таю. «Честь» быть тем самым.

Я понятия не имела, чего ждать в постели с ним, но чувствовала, что это может переопределить всё и изменить жизнь.

Я была полностью пробуждённой ведьмой, могущественной женщиной, которая овладеет своей силой, которая научится делать деревья и цветы, и порождать новые вещи, а не вредить им, и я вот-вот впервые займусь любовью с полным осознанием того, кем я была. О Боже, я действительно назвала это «занятием любовью»? Я никогда не использовала эти слова. Это всегда было просто сексом, и это совершенно точно будет так и в этот раз.

Девлин был разрядкой, отвлечением внимания, событием, которое никогда не повторится, и с моей точки зрения откровенной необходимостью в данный момент, чтобы пережить следующие двадцать-с-чем-то часов, не подвергая опасности себя или кого-то ещё.

Какую сладкую ложь мы твердим себе.

Какую убедительную.

В ту ночь и во многие последующие чёртов вампир пробрался так глубоко в меня, что вскользь задел саму мою душу.

Если бы позднее, в постели, он спросил: «Могу я выпить твоей крови?», я могла бы просто ответить: «Из какого бедра?».

Но он не спросил, потому что Девлин никогда ничего не просил. Он давал и давал, а потом давал ещё больше.

Такой соблазн.

И особняк, и мужчина.