Дом старого барона
Шрифт:
Сколько Матильда себя помнила, она всегда жила с дедом в лесу, и почти сразу за ее окном начинался еловый лес, молчаливый, беззвучный, пустой, полный желтых иголок, хрустевших под ногами и поганок, которые сбивали забредшие ненароком лоси. Совсем недавно Матильде исполнилось тринадцать лет, и только недавно она начала удивляться, что дед никуда не ездил, никого не приглашал в гости и общался с друзьями только письмами. В трех книгах, которые, видно, сохранились от бабушки, все было совсем иначе: глупые кавалеры признавались в любви столь же неумным дамам, потом уходили на войну, после король жаловал поданным землю и награды, а затем
– Подумаешь, нацепить юбку и пойти танцевать! Уж лучше поохотиться, и то больше толку". Гриб падал, испустив легкое облачко спор, разрубленный пополам.
Обычно она не промахивалась. Еще когда ей было семь лет, дедушка подарил ей маленькое ружье, сделанное под ее руку, и научил ее охотиться на белок. Белок Матильде было жалко, и она искупала свой грех тем, что сыпала им немного зерен. "Разве можно стрелять из ружья или фехтовать в таком платье?
– недоумевала она всякий раз, когда вновь брала книгу в руки.
– Чепуха!" А книгу Матильда доставала частенько, хоть и терпеть не могла читать.
Иногда ее беспокоили странные воспоминания, когда она листала страницы. Будто кто-то расчесывает ее волосы, а во рту что-то необыкновенно сладкое, и вокруг пахнет цветами, но так сильно и одуряюще, что у нее кружится голова. Удивительное ощущение любви и умиротворения, но всякий раз после него в душу вдруг проникал резкий холод, похожий на тот, что бывает лишь перед рассветом, и ей вдруг мерещились мокрые листья в лесу.
– Что со мной, дедушка?
– спрашивала она у деда за ужином, после того, как осмеливалась поделиться этим странным чувством перемены.
– Я как будто чувствую себя больной...
– Это все фантазии, - неизменно отвечал тот и всякий раз переводил разговор, но Матильда заметила, что он стал строже требовать от нее успехов, будь то фехтование или охота, и к концу дня она буквально выбивалась из сил и валилась в постель без единой мысли, и слугам приходилось заставлять ее переодеться на ночь.
Раз в неделю они играли с дедом в шахматы, и это было единственным развлечением в усадьбе. За игрой дедушка преображался и через час сосредоточенных размышлений о тактике и стратегии охотно начинал рассказывать о своей молодости. Чаще всего эти истории начинались так: "Помню я, был один поход...", и Матильда слушала его с жадностью, недоумевая и поражаясь, что на свете существуют огромные дома в несколько этажей, где-то простираются обширные луга и поля, а люди порой совсем отличаются от всех, кого ей приходилось знать. Особенно ее поражало и ужасало, когда дед начинал рассказывать о войне так обыденно и просто, что внутри у нее все холодело. Золото и кровь, смерть и честь, обычаи войны и великие люди - о, она бы отдала все, чтобы хоть одним глазком оказаться на поле боя и ощутить, каково это стоять в строю!
– ...он только успел это сказать, - гудел спокойно дед над расчерченной доской, - и вдруг ядро оторвало голову его соседу и разворотило морду офицерской
– Я уже не маленькая, чтобы сластить пилюлю и сюсюкать со мной, - рассеянно возразила ему Матильда и тут же пропустила хитрое нападение черной королевы. Она с досадой прикусила губу, когда дед выиграл четвертую партию подряд, и решительно потребовала реванша.
– Это все оттого, что я тебе рассказываю старые байки, - огорчился хитрый барон фон Ринген.
– Конечно, - буркнула Матильда, заодно припомнив, что первое имя барона - Рейнеке, а Рейнеке - как всякому известно, был хитрым лисом, - но я сама виновата: ведь вы учите меня никогда не терять ума, чтобы не происходило вокруг. А я сижу и мечтаю, как могла бы сама оказаться на коне впереди войска! Почему у нас нет лошадей, дедушка?
– неожиданно спросила она.
– Я бы хотела научиться ездить верхом!
– Увы, - барон ловко расставлял фигуры заново, - здесь плохо растет овес, а возить его дорого стоит. Тем более, лошадей нужно купить хороших, а заводчики дерут бешеные цены: когда война - боевой конь стоит дорого, а в мирное время - еще дороже. Да и ты, дорогая Матильда, к верховой езде не приспособлена.
– Почему?
– она поморщилась, как только услышала свое имя.
– Я могу бежать без отдыха час, могу выследить и поймать оленя, могу фехтовать без передышки... Почему я не могу ездить верхом?
– Это другое, - уклончиво ответил барон.
– Животные здесь вообще плохо живут: что лошади, что собаки.
– Мы могли бы перебраться, - заметила она исподволь и взяла в ладонь черную королеву.
– Куда-нибудь поближе к большому городу...
– Об этом нет и речи, - отрезал дедушка.
– У нас не хватит денег на новый дом, а этот никто не купит, даже вместе с землей и лесом.
На языке у Матильды вертелись тысячи возражений, но она промолчала, вспомнив крутой нрав деда, который не очень любил, когда ему перечили, и, подавив желание отковырять от фигурки суконную подкладку, подала ему фигуру.
– Вы хотите, чтобы я стала настоящей баронессой, - наконец осторожно сказала она, когда сделала первый ход.
– Но без людей я не знаю, как мне себя вести. Ваши слуги не умеют шить, и у меня никогда не было даже платья. Так почему же если вы растите меня как мальчика, я не могу вести себя как юноша?
– Это все глупые книги!
– рявкнул на нее дед, оскалившись будто волк.
– Хорошей девушке не пристало читать... для ее и моего спокойствия! Пойми же, сердечко мое, я делаю все, чтобы тебе было хорошо, - он потряс головой и потер сломанный нос, чтобы успокоиться.
– Ты должна слушаться меня, и все будет хорошо. Я знаю, что делаю, Матильдхен! Если я говорю, что ты должна жить здесь, ты будешь выполнять мою волю!
– Но ведь мать и отец здесь не жили, - сказала она упрямо.
– Они жили в городе.
– И их больше нет, - барон фон Ринген стукнул по столу так, что он вздрогнул, покосился, и фигурки съехали со своих мест.
– Постой! Кто это тебе сказал о родителях?
– Никто, - буркнула Матильда, предчувствуя скорую порку.
– Я просто будто бы знаю это.
– Ах, вот оно как! Нет, сжечь все книги, немедленно! Оттуда идет вся зараза, которая будоражит тебе душу!
– он резко встал, и Матильда подскочила на месте и вцепилась ему в руку.