Дом Ветра
Шрифт:
— Приехал к тебе, — он поцеловал ее в щеку, замечая сережки в форме сердечка, его подарок на ее двадцатидвухлетние. — Садись. Аврора, хватит прятаться, вылезай, — с заднего сиденья поднялась восьмилетняя девочка с белокурыми волосами, уложенными в причудливую прическу; синие глаза недобро сверкнули, девочка поджала губы. — Это Энди Йорк, моя возлюбленная, а это Аврора, моя дочь. Куда поедем?
— Домой, — сказала Аврора.
— Нет, сначала надо покормить Энди, а потом только можно ехать домой, — Энди в зеркало заметила недовольную улыбку Авроры. — Энди целый
— Я не привыкла жаловаться, — парировала Энди. — Работа есть работа.
— Деда говорит, что нет ничего страшнее, чем женщина на работе, — Аврора победно улыбнулась, думая, что этим уязвила ее.
— А мой отец говорить, что нет ничего хуже бездельников, — Энди увидела руку Шона у себя на коленке.
— Я ведь никогда не буду работать, папочка? — Энди хотела рассмеяться, но сдержала себя.
— Нет, милая, к тому времени, когда ты вырастешь, на дворе будет стоять 1959 год, к тому времени все измениться.
— Да, Шон прав. Мой отец приехал в Лондон, когда английские женщины боролись за права, а потом они стали работать вместо мужчин, голосовать и теперь ничуть не хуже их, — заметила Энди.
— Всегда знал, что моя девушка — феминистка, — Энди накрыла его ладонь на своей коленки, отводя в сторону. — Что ж, приехали, пойдем, — они заняли столик, это уже было своеобразным ритуалом — после ее работы вместе ужинать.
— Я врач, лечу женщин, — проговорила Энди, складывая салфетку на коленях, продолжая отвечать на вопросы девочки.
— Почему ты стала врачом? — какой же пытливый ум! Хотя понятно, почему столько вопросов: она могла стать мачехой Авроре.
— Меня с рожденья окружали одни врачи, — ответила Энди, принимая горячее блюдо.
— Папочка, женись на ней, я буду каждый день есть пироги с потрохами, а то бабушка запрещает их, — все замерли в ожидании того, что скажет Шон.
— Они будут против, но, если Энди не против, я женюсь на ней.
Родители Шона восстали, но тихая, скромная церемония бракосочетания все равно была проведена, когда за окном был февраль. Энди не понравилась родителям Шона с самого начала, потому как работала и была непокорной. Частые споры и ссоры привели к тому, что Шон поругался с отцом и матерью и решил увести жену и дочь от ревнивого взгляда Мэри-Энн, и через две недели они переехали в дом на Логан-Плейс, который предложила Урсула. Дом нуждался в ремонте, но жить в нем было можно.
Теперь Энди не нужно было возвращаться подолгу домой, а по утрам рано вставать. Аврору отдали в одну из школ, на что приходилось изыскивать средства — это была новая школа, открытая на основе старой, школа языков и искусств, где Аврора решила профессионально заниматься танцами, а именно: балетом. Шон порвал со своей семьей окончательно, бросил родительский бизнес, Энди стала еще больше работать, муж же занялся написанием книг, что приносило немного денег, но зато жила молодая семья сама по себе.
***
Март 1947.
Ожидание ребенка несильно изменило Джулию, хотя сначала вся ее душа взбунтовалась против этой беременности. Она оставила ребенка только ради Джорджа и его семьи,
Всю беременность она была на ногах, постоянно проводя время в галерее, общество, наконец-то, потянулось к искусству, словно приходя в чувства после долгого сна, поэтому присутствие Джулии стало больше необходимостью, нежели блажью.
Вдруг пояснице появилась странная боль, а ноги показались ватными, на пол пролилась лужица воды, Джулия немного испугалась, но потом быстро пришла в себя; к ней подоспел Роберт, чтобы поддержать, отвел к машине и повез в госпиталь к Энди.
Обрадовавшись, что у нее появилась минутка, Энди решила заполнить бумаги, в глубине души радуясь, что Грейс сегодня нет здесь, и она не будет нарушать ее покой своими лекциями и нравоучениями. Но ее уединение прервала Энн, она робко прошла в кабинет Джейсона, которым Энди могла пользоваться по-своему усмотрению, и все знали, что ее можно искать здесь.
— Что стряслось, Энн? — деловито задала вопрос Энди.
— Там роженица, и все заняты, остались только вы, — Энди устало вздохнула.
— Ты же знаешь, что доктор Шадон нас всех убьет за это, — Энди поняла, что это была слабая попытка, возражать было бесполезно, поэтому она послушно последовала за Энн.
— Тетя Диана? Джулия? — Энди нахмурилась: ну вот, ее звездный час настал...
Джулию увезли в палату, оставив Диану и Роберта вдвоем; через некоторое время подоспели Виктор с Элеонорой и Джорджем, а еще позже приехали Джейсон и Флер. Ожидание сводило Джорджа с ума, он просто удивлялся, как могут оставаться спокойными Джейсон и Виктор.
На уже давно улице стемнело, потом начало светать, будто эта ночь никогда не закончится, а день не наступит. Больница заполнялась людьми, появились первые зеваки, начался новый рабочий день — только тогда к ним вышла усталая Энди.
— Как она? — первое, что сказал Джордж.
— Все хорошо, она устала, но все остальное замечательно. Очень красивая девочка, — ответила Энди, облокачиваясь о дверной косяк. Поскольку у Виктора была только одна дочь, он больше всех радовался рождению внучки: это еще раз докажет отцу, что он никогда не будет соблюдать глупую традицию. — Пойдем, Джордж, она хочет видеть тебя.
— Джули, — прошептал Джордж, опускаясь на колени перед ее постелью. — Как ты, дорогая?
— Все хорошо, — хрипло произнесла она, прижимая к себе маленький сверток. — Правда, красивая?
— Она похожа на тебя, — малышка сжала его палец. — Очень красивая.
— Но наш долг родить сына, дорогой, — Джулия попыталась рассмеяться, — но всему свое время. Как мы ее назовем? Мы с тобой совсем не думали об этом...
— Дженнифер, — их глаза встретились, — с валлийского это значит «чистая».