Домбайский вальс
Шрифт:
– Хорошо, садись, - сказал Тонис, изображая школьного учителя.
– Только в следующий раз надо читать с выражением. А теперь приступим к практической части. Становитесь здесь, рядом со мной, - он повёл рукой, показывая, где им встать.
– Показываю. Держаться нужно совершенно свободно, раскованно. Корпус повёрнут от склона. Во так. Колени вместе, чуть отклонены к склону. Понятно? Ноги должны пружинить.
– Он несколько раз свободно покачался на ногах, сгибая и выпрямляя их в коленях.
– Руки с палками держать вот так. Повторяйте всё за мной.
Лесной
– Эй, Юрий Гаврилович, - попыталась ободрить его Света, - если вы на месте падаете, ещё не начав движения, то коньяк у Юры Яшина уже в кармане. Я считаю, что делать нам здесь больше нечего. Надо выбросить белый флаг и поскорей возвращаться домой, пока я не превратилась в ледяной столп, как библейский Ной.
– В ледяной столп превратился не Ной, а жена Лота, - сказал Тонис.
– И столп был не ледяной, а соляной.
– Да ты, оказывается, настоящий звездочёт и мудрец, мой милый Тонис!
– красиво удивилась Света, изящно скривив смазливое личико и выпуская из прелестного ротика клубы морозного пара.
– Лыжник, а тоже соображает. Удивительное дело!
– Но, между прочим, не скопец, - интеллигентно намекнул Тонис, не в силах долго сдерживать обиду вынужденного воздержания.
– Ничего, - сказал Лесной в ответ на выпад Светы в свой адрес.
– Посмотрим, очаровательный невропатолог, какой вы сейчас забьете прелестный гвоздик на этом ледяном склоне.
– Я не невропатолог, а рентгенолог. Сколько раз вам надо это повторять? А гвозди - это по вашей части.
– Поехали!
– скомандовал Тонис и легко соскользнул по косому склону метров на двадцать вниз и вбок.
– Повторяйте за мной!
– крикнул он.
– Прошу вас, миледи!
– предложил Лесной Свете, вытянув ладонь в перчатке в направлении Тониса.
– Нет уж, сначала вы. Вы же кролик.
– Завещаю мой труп медицине, - мрачно произнёс Лесной, отталкиваясь дрожащими палками.
– Уверена, он не поместится на анатомическом столе, - радостно прокричала ему вдогонку Света.
Снизу за ними наблюдал Тонис, кивая едва заметно головой, словно говоря: "Так-так-так! Полная безнадёга. Я проиграл" Он покрикивал:
– Не держите лыжи плоско. Старайтесь их кантовать, наваливаясь на нижнюю. На бугре присядьте, в яме - выпрямляйтесь. Не глядите себе под ноги, как будто что-то потеряли. Переведите взгляд вперёд. Остановка - боковым соскальзыванием.
Когда Света и Лесной добрались, наконец, до Тониса, тяжело дыша, как загнанные лошади, выпуская из разинутых ртов пар, Тонис сказал:
– Теперь в другую сторону. Палками упритесь позади себя. Чуть отклоняемся назад. Так. Нижнюю ногу перекидываем на 180 градусов. К ней приставляем
Тонис легко, словно играючи, переставил одну лыжу, изобразив балетную позу в четвёртой позиции. Постоял недвижимо, показывая, как это просто, и перекинул вторую.
– Повторяйте! Юрий Гаврилович, сначала - вы. Палки - назад.
Лесной обречённо воткнул палки позади себя. В его глазах за очками читался испуг. Он судорожно попытался взмахнуть своей толстой ногой, подражая Тонису, и тут же сел, не выдержав напряжения. И шлёпнулся задом на снег, едва не сломав палки. Послышался подозрительный звук, похожий на взрыв противопехотной мины. Ноги заплелись в немыслимый узел.
– Пардон, дамы и господа!
– проговорил виновато Лесной.
– Выскочил нежданчик. Я столкнулся своей пятой точкой с земным шаром. Он оказался жутко твёрдым и холодным, как айсберг. Умоляю: Тонис и Света, распутайте мне ноги. Мне кажется, я начинаю замерзать.
– У вас, Юрий Гаврилович, такая большая пятая точка, что я не удивлюсь, если её столкновение с земным шаром вызовет небывалое землетрясение, - проговорила Света, давясь красивым жеманным смехом.
– Дело может кончиться всемирным потопом.
Лесной вытянул вперёд и вверх руки, с повисшими на темляках толстыми бамбуковыми палками, моля о помощи. Толстые стёкла его близоруких роговых очков темнели чёрными полукружиями вперемешку с полумесяцами отражённого снега. От этого выражение его похожих на переспелый бритый красный крыжовник глаз казалось жалобно-добрым или добро-жалобным, что в данном случае не давало возможности уловить разницу между этими двумя сложными определениями.
Через четверть часа все трое с грехом пополам добрались до финишной черты, в роли которой выступала объездная дорога, опоясывавшая Домбайскую поляну незамкнутым кольцом. Лесной потирал ушибленное место на пятой точке. Света красиво ликовала: она ни разу не вбила гвоздя.
– Придётся ещё раз всё повторить с самого верха, - скучно сказал Тонис. Он давно уж пожалел о своём глупом споре с Юрой Яшиным, но решил бороться до конца.
– Пока будете подниматься на подъёмнике, старайтесь мысленно воспроизвести все движения, которые мы проходили.
И снова белозубый Зинур помогал цеплять бугель, и снова медленно уползал назад таинственный сказочный лес, и снова лыжи нудно скребли по жёсткой лыжне, и снова режиссёр Лесной восхищался красивой фигурой ехавшей перед ним Светы и тайно мечтал о физической близости, рисуя в своём воображении невинные эротические картины. Послышался снизу приглушённый крик Зинура, адресованный Юре Яшину:
– Юрка, смени меня на посадке, я замёрз!
И в это время буксировочная канатная дорога остановилась. Погасли три горевших вполнакала фонаря, создававших бодрую иллюзию освещённости трассы лыжного катания. Сразу сделалось тоскливо, пасмурно и как будто холоднее, чем минуту назад. От резкой остановки каната Лесной дёрнулся, еле удержавшись на ногах.