Домохозяйка

МакФадден Фрида

— В смысле я люблю ее. Я люблю Нину. Что бы ни случилось, мы есть друг у друга.

Он произносит эти слова убежденным тоном, но, снова бросив взгляд на коробку, мрачнеет. Что бы он ни говорил, он несчастен оттого, что они с женой не могут иметь совместного ребенка. Эндрю это тяготит.

— Поставлю-ка я эту коробку в подвал, — бормочет он. — Может, кто-нибудь из соседей заведет малыша — вот и отдадим ему. А если нет… ее всегда можно отдать на благотворительность. Уверен — кому-то она очень даже пригодится.

У меня возникает непреодолимое желание обнять его. Пусть Эндрю

богат и успешен, мне его жаль. По-настоящему хороший парень, он заслуживает быть счастливым. И я начинаю раздумывать, а способна ли Нина, со всеми ее проблемами и перепадами настроения, дать ему счастье. Или он прочно застрял в этих отношениях, потому что так велит долг?

И я тихо произношу:

— Если тебе когда-нибудь захочется поговорить об этом, я рядом.

Он смотрит мне в глаза:

— Спасибо, Милли.

Утешающим жестом кладу на его руку ладонь. Он поворачивает свою руку и сжимает мою. При прикосновении его ладони меня словно молния пронзает. Такого со мной никогда раньше не было. Поднимаю взгляд, смотрю в карие глаза Эндрю и понимаю, что он ощущает то же самое. Одно мгновение мы оба пристально вглядываемся друг в друга, соединенные какой-то невидимой, не поддающейся определению связью. Он снова краснеет.

— Я пойду. — Он забирает у меня свою руку. — Мне надо… то есть я должен…

— Да, конечно…

Он выскакивает из-за стола и стремительно покидает столовую. Но прежде чем взбежать по лестнице, Эндрю посылает мне еще один долгий взгляд.

22

Всю следующую неделю я избегаю общества Эндрю Уинчестера.

Бесполезно отрицать, что у меня к нему чувства. Нет, не просто чувства. Я по-настоящему влюблена. Все время думаю о нем. Мне даже снится, как он целует меня…

Он тоже неравнодушен ко мне, хоть и уверяет, будто любит Нину. Загвоздка, однако, в том, что я не хочу потерять свое рабочее место. Сохранять работу через постель со своим женатым боссом не годится. Поэтому я стараюсь прогнать свои чувства прочь. Впрочем, Эндрю почти весь день на работе, так что избегать его общества нетрудно.

Сегодня вечером я накрываю к ужину, готовая в любой момент сбежать из комнаты, чтобы не встретиться с хозяином. И тут в столовую входит Нина. Она одобрительно кивает, видя лосося с гарниром из риса. И, конечно же, куриные наггетсы для Сесилии.

— Какой чудесный запах, Милли! — восклицает она.

— Спасибо. — Я задерживаюсь около двери в кухню, ожидая, когда мне разрешат уйти к себе — мой рабочий день кончился. — Я могу идти?

— Подожди немного. — Она проводит ладонью по своим светлым волосам. — Тебе удалось заказать билеты в театр?

— Да.

Я ухватила последние два места в партере на вечер воскресенья, чем безмерно горжусь. Билеты стоили целое состояние, но для Уинчестеров это пара пустяков.

— Ваши места в шестом ряду, — сообщаю я. — Вы практически можете протянуть руку и коснуться исполнителей.

— Чудесно! — Нина хлопает в ладоши. — А номер в отеле ты зарезервировала?

— Да, в «Плазе».

Поскольку до города не ближний конец, Нина с Эндрю переночуют в отеле «Плаза». Сесилия

отправится на ночь к подруге, так что весь этот треклятый особняк будет в полном моем распоряжении. Могу бродить по нему голяком, если захочу. Правда, я этого не планирую, но сама мысль тешит.

— Ах, как прекрасно! — вздыхает Нина. — Нам с Энди это просто необходимо.

Я прикусываю язык. Не собираюсь комментировать отношения моих хозяев, в особенности в этот момент, когда слышен хлопок входной двери — Эндрю пришел с работы. Надо сказать, со дня своего визита к доктору и последующей ссоры хозяева, как мне кажется, ведут себя несколько отчужденно. Не то чтобы я специально приглядывалась, но неловкую вежливость, с которой они обращаются друг к другу, трудно не заметить. А Нина — та, кажется, вообще выбита из привычной колеи. Сейчас, например, ее белая блузка застегнута не на ту пуговицу. Меня так и подмывает сказать ей об этом, но она, чего доброго, наорет на меня, так что лучше помалкивать.

— Надеюсь, вы отлично проведете время, — говорю я.

— Безусловно! — сияет она. — Еще целая неделя! Да я не дождусь!

— Целая неделя? — хмурюсь я. — Но спектакль через три дня.

Эндрю входит в столовую, стаскивая с себя галстук. Увидев меня, он приостанавливается, но тут же берет себя в руки. Я тоже еле успеваю подавить свою реакцию — так он хорош в деловом костюме.

— Как три дня?! — переспрашивает Нина. — Милли, я же просила тебя заказать билеты на следующую неделю! Я точно помню.

— Ну да… — Я трясу головой. — Но ты сказала это больше недели назад. Вот я и заказала их на это воскресенье.

Ее щеки багровеют.

— Так, значит, ты признаешь, что я просила взять билеты на следующую неделю, а ты взяла их на это воскресенье?

— Нет, я говорю, что…

— Невероятно, до чего ты небрежна! — Нина скрещивает руки на груди. — Я не могу в это воскресенье! Мне нужно отвезти Сесилию в летний лагерь в Массачусетсе, и я собираюсь переночевать там.

Что?! Клянусь, она просила меня взять билеты на это воскресенье и сказала, что Сесилия переночует у подруги! Я ничего не перепутала, это исключено.

— Может, Сесилию отвезет кто-нибудь другой? — лепечу я. — Эти билеты нельзя сдать обратно.

Нина принимает оскорбленный вид.

— Я не спихну свою дочь неизвестно на кого, когда она отправляется в летний лагерь и я расстаюсь с ней так надолго!

Почему бы и нет? Это все-таки лучше, чем пытаться ее убить. Но не могу же я ей это сказать.

— Невероятно, как ты могла так накосячить, Милли! — Она качает головой. — Стоимость билетов и комнаты в отеле будет вычтена из твоей зарплаты.

Я ошеломленно раскрываю рот. Билеты и номер в отеле стоят гораздо больше моего месячного жалования! Да нет, черт, это больше трех моих месячных жалований! Я ведь стараюсь накопить деньжат, чтобы убраться от сюда к чертям собачьим. Еле сдерживаю слезы при мысли, что в обозримом будущем придется пахать бесплатно.

— Нина, — вмешивается Эндрю. — Не огорчайся так. Послушай, я уверен, что билеты можно будет вернуть. Позвоню в кредитную компанию и все устрою.