Домохозяйка
Шрифт:
— Надеюсь, тебе понравится мой заказ, — произносит Эндрю почти застенчиво.
— Конечно понравится! — улыбаюсь я. — У тебя отличный вкус. Посмотри хотя бы на свой дом. Или это Нина все устроила?
Он отпивает из бокала.
— Нет, дом принадлежит мне, и дизайнерские работы были выполнены еще до того, как мы поженились. Даже еще до того, как мы встретились.
— Правда? Большинство мужчин, работающих в городе, предпочитают холостяцкую квартиру, прежде чем остепениться.
Он фыркает.
— Нет, меня это никогда не привлекало. Я был готов обзавестись семьей.
Прямо перед знакомством с Ниной? Что он хочет сказать? Что Нина разлучница?
— В любом случае, — продолжает он, — я всегда хотел остепениться, купить дом, завести много детей…
При последних словах уголки его губ опускаются. Хотя он больше ничего не прибавил, явственно видно: он все еще испытывает боль от того, что у Нины не будет детей.
— Мне очень жаль, что… — Я кручу в пальцах бокал, помешивая вино. — Ну ты понял, я про проблемы с фертильностью. Должно быть, это тяжело для вас обоих.
— Да… — Он отрывает взгляд от своего бокала и вдруг выпаливает: — После того визита к доктору у нас не было секса.
Я едва не опрокидываю бокал на скатерть. В этот момент возвращается официант с закуской — маленькими круглыми кусочками хлеба, покрытыми чем-то красным. Но после признания Эндрю я едва удостаиваю еду взглядом.
— Mousse de saumon canapes, — объясняет Эндрю после ухода официанта. — Собственно, это мусс из копченого лосося на кусочке багета.
Я лишь таращусь на своего собеседника.
— Извини, — вздыхает он. — Не надо было мне об этом упоминать. Это я от безысходности
— Э-э…
— Давай лучше… — он указывает на маленькие кусочки багета, — давай лучше порадуемся хорошей еде. Забудь, что я это сказал. Мы с Ниной… у нас все хорошо. Каждая пара проходит сквозь плохой период.
— Да, конечно.
Но забыть то, что он сказал о Нине, будет непросто.
26
Несмотря ни на что, мы прекрасно проводим время за ужином. К вопросу о Нине больше не возвращаемся, и беседа идет легко и непринужденно, особенно после второй бутылки вина. И не упомню, когда у меня в последний раз выдавался такой чудесный вечер. Когда он подходит к концу, мне становится грустно.
— Я так тебе благодарна, — говорю я Эндрю, пока он оплачивает счет, на который я даже взглянуть боюсь. Одно только вино наверняка обошлось ему в кругленькую сумму.
— Это я благодарен тебе, — отвечает он, и лицо его чуть ли не светится. — Я потрясающе провел время. Мне не было так весело с того… — Он прочищает горло. — Неважно, было очень здорово. Мне так этого не хватало!
Он встает из-за стола, слегка покачиваясь. Мы очень много выпили сегодня, что при иных обстоятельствах было бы просто отлично, вот только Эндрю предстоит сейчас вести автомобиль обратно в Лонг-Айленд. По скоростному шоссе.
Должно быть, он догадался, о чем я подумала. Опершись о стол, чтобы не качаться, он говорит:
— Кажется, мне не следует садиться за руль.
— Нет, — подтверждаю я. — Лучше не надо.
Он потирает
— У нас все еще забронирован номер в «Плазе». Что скажешь?
Что ж, не нужно быть гением, чтобы понять, какой это будет огромной ошибкой. Мы оба пьяны, его жена уехала из города, и у Эндрю довольно давно не было секса. А у меня его не было еще дольше, гораздо дольше. Надо сказать «нет». Ничем хорошим это не кончится.
— Не думаю, что это хорошая идея, — бурчу я.
Эндрю кладет руку себе на грудь.
— Клянусь, что буду джентльменом. Это люкс. В нем две кровати.
— Я знаю, но…
— Ты мне не доверяешь?
— Ты мне не доверяешь?
Я не доверяю себе. Вот это проблема так проблема.
— Ладно. Я не в состоянии отвезти нас обратно в Лонг-Айленд сегодня ночью, — говорит он и смотрит на свой «ролекс». — Давай поступим так: я сниму два разных номера в «Плазе».
— О Господи, это же будет стоить целое состояние!
Он отмахивается:
— Ничего подобного. У меня скидка, потому что я иногда размещаю там своих клиентов. Так что все норм.
Эндрю, безусловно, слишком пьян, чтобы сесть за руль, да и я тоже, даже если бы не боялась вести его элитный автомобиль. Наверное, можно было бы взять такси, но Эндрю этого не предложил.
— Хорошо. Раз у нас будут разные номера, то пожалуй…
Он ловит такси, которое отвезет нас в отель. Скользнув на заднее сиденье желтого кэба, я вновь чувствую, как мое платье ползет вверх. Да что с этим дурацким платьем такое? Я изо всех сил стараюсь вести себя прилично, а оно не дает. Хватаю подол и натягиваю пониже, но в этот момент замечаю, что Эндрю опять смотрит на мои ноги. На этот раз, застигнутый врасплох, он не отводит глаза, а улыбается.
— Что? — говорит он. О Господи, кажется, он пьян в стельку.
— Ты пялишься на мои ноги!
— И что? — Его улыбка становится шире. — У тебя очень красивые ноги. Что плохого, если я немножко посмотрю на них?
Я шлепаю его по руке, и он хватается за нее, как будто ему больно.
— Не забывай — мы будем в разных номерах, — произносит он.
Однако его карие глаза не отрываясь смотрят в мои. И на пару секунд у меня спирает дыхание. Эндрю хочет остаться верным Нине, в этом я уверена. Но она в другом штате, он пьян, и у них проблемы, и, может, уже давно. Все то время, что я у них работаю, Нина обращалась с мужем отвратительно. Он заслуживает гораздо лучшего.
— А ты на что смотришь? — спрашивает он низким голосом.
Я проглатываю внезапный ком в горле.
— Ни на что.
— Ты так хороша сегодня, Милли, — выдыхает он. — Я не помню, говорил ли тебе об этом. Но ты должна знать.
— Эндрю…
— Я просто… — Его кадык дергается вверх-вниз. — В последнее время я просто чувствую себя таким…
Прежде чем он успевает закончить фразу, такси резко поворачивает направо. Я так и не пристегнулась, и поэтому инерция бросает мое тело на Эндрю. Он успевает подхватить меня до того, как я врежусь головой в окно. Его тело прижимается к моему, его дыхание обжигает мне шею.