Дополненная реальность. Обнуление до заводских настроек
Шрифт:
— Тебя за стол посадили рисовать! Думаешь, я не помню?!
— Пятилетнего, бля?! Всякий раз так! Сначала ты ни хера не делаешь, а потом у тебя я виноват, мать виновата, брат виноват! Ты мне пряжкой зуб выбил тогда!
— Вещи беречь надо!
— Так ты научи беречь! По пять лет одну куртку носи, а потом виноват, что в ней швы порвались! Этому ты учил?!
— Я деньги не печатаю! — рявкнул призрак.
— Так ты бы институт окончил! Глядишь, и работа бы была норм! Но хер! И ни меня, ни Серёгу дальше школы продвигать не собирался, чтобы такими же как ты стали обсосами! Ты мог на
— Ты к Семёну будешь в карман заглядывать, щенок?! Что б ты знал, я у него тоже тут погулял и посмотрел! Как он по домам ходит и починку предлагает, в двери долбит и отвлекает людей как тот банный лист на жопе, и как к моим постоянным клиентам шастал! Посмотрел! Хорош друг!
— А тебе что мешало ходить по домам?! Ты только по Катям и ходил!
— Катя меня любит! У Кати глаза горят! Катя мне улыбалась! Всегда сготовит, накроет, всегда слушает, а сама слова лишнего не скажет!
— А чё ж она тебя выгнала? — припечатал жестоко Пашка.
— Мамка у ней больная потому что! — чуть не захлебнулся слюной своей нематериальной отец. — Прибежала порядки наводить, мымра сдвинутая! Про приличия рассказывать, и про то, где носкам мужика место! Мамка съехала, и Катя одумалась, слёзы льёт до сих пор, по вокзалам ходит, расспрашивает! Одна не поверила, что я мог так вот уехать доброй волей! Одна! А вы тут только что и зажили припеваючи! У Кати одна беда — мать да сын-идиот на шее! А Катя — золото! И ты на Катю мою рот не разевай!
— Ты сам её пидорасил, когда тогда пьяный явился! — напомнил Пашка.
— Я тебе рот с мылом вымою за мат! А тогда она заслужила, потому что берега попутала!
— Ну попробуй, — зло хмыкнул младший Соколов. — Попробуй теперь всем, кому хочешь, рты помыть. Вёл бы себя нормально, так и мама бы тебе улыбалась! И не зря дед с бабкой тебя всю жизнь ненавидели! Потому что маме жизнь сломал, и нам с братом собирался! И гнали тебя в шею постоянно со всех работ, потому что у тебя все виноваты, кроме тебя одного! И с последней бы конторы попёрли бы! То не явишься, то перегаром всех клиентов свалишь, то гавкаешься с заказчиками! Думаешь, я не слышал, что ты мамке по вечерам заливал?! А она только поддакивала тебе или молчала! Но она тебя любила! Любила, скот, я сам видел в настройках! Она тебя любила, а ты её — нет! Ты вообще никого не любил, даже себя самого! Убирайся вон из нашего дома!!!
Кто-то застучал по батареям, и Пашка прикусил язык.
— И на тебя управа найдётся, щенок неблагодарный! — показал батя кулачину. — И не зря я остался, чтобы на то посмотреть! За всё ответишь! За каждое слово своё поганое!
— Ну и торчи тут, если нравится! Смотри, как маме без тебя хорошо! Смотри, как она стала нормальным человеком! — просвистел Пашка и понёсся к двери, смяв задники кроссов, чтобы побыстрее оказаться на улице.
Отец не пошёл следом, только кричал, не замолкая, какую-то муть
Пашка сначала вообще толком ничего вокруг не видел. Очнулся только через полквартала. Сердце потихоньку входило в нормальный ритм.
Злость отступала, и накатывало что-то вроде мрачного удовлетворения. В башке крутились сотни фраз, которые ещё можно было бы сказать. И, вероятно, удастся: если этот скот не свалит.
Даже умереть нормально не мог! Бродит без дела, как тупая пизда Лиля, и продолжает винить всех и вся! Слёзы по нему надо было лить! Надо же!
Пашка купил в киоске сигарет, распечатал пачку и вошёл в прилогу. Разбил кучу «хе» и драконов.
«Вы достигли 113-го уровня!»
— Даже умереть не может по-человечески, — вслух просвистел он свою последнюю мысль, свирепо выдыхая дым. И новый дракон, мелькнувший вместе с очередной «хе», стал в строке десятым.
«Вы достигли 114-го уровня!»
Надо успокоиться. Надо придумать, как быть, если вечером батя опять окажется дома. Но сначала отвлечься. Прийти в себя.
Пашка, не фокусируясь, шарил глазами вокруг.
Показалось, что из «Пятёрки» вдали выходит Толик с пакетом. Младший Соколов пригляделся: в натуре. Он же вроде должен на водохранилище тусить с Яной, Островской и Безумным Максом.
Пашка выбросил бычок и поспешно зашагал навстречу. Переключиться очень и очень хотелось. А может, и нажраться вообще с Толиком. Чтобы мыслемешалку отрубило к херам. Вообще не идти домой сегодня. Подумать про всё завтра. Перекантоваться у друга ночь будет очень кстати сегодня!
— Толян! Ты чё в городе?! — окликнул он. — Вы ж вчера хотели уё, нет разве?
Одноклассник Пашку приметил, сменил траекторию и скоро остановился напротив, плюхнув пакет на асфальт и доставая из джинсов мятую пачку с сигами.
— Да жесть ваще, — ответил Толик, мрачно прикуривая. — Вернулись утром кое-как. Максимовой Иры отчим на машине разбился, насмерть. Она вообще не в себе. Трындец полный.
Глава 7
Жесткач
— Чего?!
— Жесткач полный, — мрачно уведомил Толик. — В него какой-то придурок впердячился со стороны водителя. Лежит с сотрясением и переломом руки, а Отара размазало в лепёху, на месте умер, ещё до приезда «скорой». Ирина мать в истерике, сама Ира в ступоре каком-то, Вахтанга не думал, что таким вообще увижу когда-нибудь, сидит и плачет много часов, как ребёнок маленький.
— Какой ещё Вахтанг? — моргнул Пашка.
— Ну Ваха Тамаридзе, ты чё! Он же тебя крышевал в мае! Отец его, покойный теперь, с Ириной мамой жил. В полпервого вчера была авария, ночью. А у нас ещё там связь херовая, Иру даже не сразу вызвонила мать.
Пашка облизнул пересохшие губы. Это что, она?! Она устроила?!
Нет. Не похоже ведь.
Если это не она, с трупом, скорее всего, игрой ничего нельзя было сделать. Скорее всего, труп бы определялся как труп, даже если бы она к нему пробралась.