Дорогой дневник
Шрифт:
Справедливо. Это — меньшее, чего я заслуживаю.
Сегодня я прогуляла школу. Но у меня была уважительная причина: просто я не смогла туда попасть.
Потому что не ночевала дома.
Накануне в “Боксе” прошел тот самый вечер-трибьют, на нем выступали ребята, и я не могла пропустить это важное мероприятие…
Расскажу обо всем по порядку.
Во вторник я вернулась из школы на
Ничего страшного: пара ссадин на ребрах и аккуратный синяк. Слабачки. На мне заживали увечья и посерьезней.
Я даже злорадно рассмеялась, хотя глаза жгло от бессильных, глупых слез.
Вечером я нарочно не уходила в комнату — засела в кресле в гостиной и, подспудно всем сердцем желая расспросов, смотрела с отцом и мамой нудный сериал. Впрочем, разговор по душам так и не состоялся, а мое присутствие очень напрягло и озадачило родителей.
Баг, как настоящий сталкер, забрасывал меня сообщениями, не верил ответам, что со мной все нормально, и упорно пытался подловить на вранье — он меня чувствует, с этим не поспоришь. А еще он напомнил мне о предстоящем выступлении в “Боксе” и взял честное слово, что я приду.
Мы опять проболтали почти до рассвета, а утром я с прискорбием осознала, что пойти на занятия попросту не смогу: не выдержу пристального внимания тамошних сливок общества. Если честно, я и сейчас не знаю, чего мне ждать от придурка Зорина и униженной, безответно влюбленной Альки. Полагаю, Мамедова превратит мое пребывание в школе в кромешный ад, но Маше точно ничего не расскажет. А мне внезапно стало пофиг на приличия и отчаянно захотелось отрываться.
Я сказалась маме больной и осталась лежать в кровати, но после полудня принялась звонить родителям и осаждать их просьбами отпустить меня погулять с друзьями:
— Да, одноклассники, мам. Мне уже лучше. Не хочу отрываться от коллектива…
Мама взяла с меня обещание, что на сей раз я уж точно вернусь вовремя, и благословила на прогулку. Естественно, она не подозревала, что я нагло вру: собралась в клуб и вернуться к двадцати трем ноль-ноль все равно не смогу. Потому что концерт начинался в девять.
Хотя Yato/Yaboku в диалоге клялся, что сразу после пар будет ждать меня на репетиционной базе, в гараже я застала только Лося — он колдовал над ноутбуком и настраивал бас-гитару.
Наедине нам было чертовски неловко, ибо Лось — самый неразговорчивый тип из всех, кого я знаю.
Я пыталась обсудить испортившуюся погоду, но Лось лишь неопределенно хмыкал и, завесившись челкой, увлеченно проверял натяжение струн. Повисали непозволительно долгие, гнетущие паузы, и мне приходилось мучительно подыскивать новые темы для разговора, но и они не заходили.
— Когда Баг придет? — сдавшись,
— Скоро должен. У него какие-то там терки с батей.
Безотчетная тревога скрутила внутренности в тугой узел. Я отчаянно надеялась, что Баг не сделал поспешных шагов, хотя у этого парня изрядно не хватает винтиков в голове, так что произойти могло все что угодно.
Через полчаса раздался визг ржавых петель, и наконец произошло явление Бага народу. Он, как всегда, был без шапки и нараспашку и дрожал как осиновый лист.
Бьюсь об заклад, когда-нибудь его идеальные уши заледенеют и отвалятся. Но он все равно останется симпатичным…
Я внимательно всматривалась в его бледное лицо, но на нем блуждала блаженная укуренная улыбка. Она меня успокоила: если бы Баг заявил отцу, что собирается бросить Машу, его настроение было бы совсем другим. Вряд ли он вообще остался бы жив.
— Давно здесь, Эльф? Сорри. Прошу прощения. Папаша меня возле универа перехватил… — Баг наклонился ко мне и коротко поцеловал, приземлился рядом на диван, обхватил мое лицо ледяными ладонями и поцеловал уже по-настоящему.
Сердце сбилось с ритма, мозг закоротило, тело ослабло.
Раз уж этот процесс пошел, остановить его возможно, только растащив нас по разным углам. Минут через десять я уже еле дышала и была готова раздеться, но Лось возмущенно откашлялся:
— Баг, завязывайте, а? Вы тут не одни.
Предостережение прозвучало весьма грозно, Баг покорно убрал руки с моих щек и откинулся на обитую гобеленом спинку.
Выглядел он чересчур загадочно и торжественно, и я, проглотив вставший поперек горла ком, подалась вперед и прошептала ему на ухо:
— Что ты сказал отцу? Ты ведь нигде не напортачил, Баг?
— Я сказал, что сваливаю от Маши, — воодушевленно ответил он, и меня натурально парализовало.
Баг смотрел на меня, и в его глазах тлела пугающая маниакальная упертость. Я чертыхнулась, отпрянула и вжалась в подлокотник.
Да, я не знаю его отца, но в голове успел сложиться образ этакого сурового криминального элемента, способного одним ударом переломить любому хребет. В тот момент я адски струсила. Баг не вмешивал меня в свои проблемы, и я никогда не узнаю, через что ему пришлось пройти. А сколько всего на него еще навалится, когда о его решении узнает семейка Мамедовых…
— Баг…
— Эльф. Все хорошо. Теперь ты — моя официальная девушка, а все остальное мне как-то побоку. Так что давай сегодня отрываться! — Баг снова склонился к моему лицу, потемневшие глаза вспыхнули зеленым огнем, но Лось зашелся кашлем, и Баг лишь дотронулся пальцем до кончика моего носа и подмигнул.