Достойный Розы
Шрифт:
— Я уверена, что будут и другие достойные джентльмены, — добавила мать, улыбаясь дочери.
Роза улыбнулась в ответ. Будет много достойных джентльменов. Все те, кто прослышал про ее приданое и готов ради него на все.
— Это очень хорошо маменька. Но я бы хотела остаться с вами хотя бы год. Неужели мне сразу придется выйти замуж?
…
“Я видел вчера такую сцену. Из кареты вышла прекрасная незнакомка. И настолько она была красива, что бедный юноша, увидев ее, потерял дар речи. Ее прекрасные глаза отливали синевой неба, а голос звучал, словно дивная музыка. Карета ее была тоже прекрасна,
— Колонка мистера Д.Корвела, — прочитала Китти, бросая взгляд на смущенную Розу, — да ты становишься популярна, даже оставаясь безымянной, — усмехнулась она, — этот мистер Корвел и есть твой даритель. Я уверена. Наверняка он молод и беден.
— Он журналист и вряд ли богат, — пожала плечами Роза, чьи щеки порозовели, — но почему ты решила, что это он?
— Не знаю, — Китти разгладила складки шерстяного платья, — я просто уверена, что так можно писать только о своих чувствах. Этот господин ведет колонку городских зарисовок. Пишет статьи о жизни Лондона.
— Может быть, он просто увидел эту сцену? — спросила Рози.
— Я уверена, что нет. Написано так искренне! Уверена, он писал о себе!...
...
– Ты умудрилась попасть в колонку новостей, — удивился отец, за ужином еще раз перечитав заметку, — Роза, я прошу тебя быть осторожнее. Твоя репутация должна быть идеальна.
— Я знаю, папенька, — опустила глаза Роза.
— Смотри, дочь, будь очень аккуратна. Лучше тебе пока не выезжать без маменьки. Китти, конечно, хорошая девушка, но она не сможет защитить тебя в случае чего...
…
Почему одни при рождении получают все, а другие — совсем ничего?
Китти сидела за вышиваньем и смотрела на свою красавицу-подругу. Вот, к примеру, Роза. Она одновременно и красива, и богата, а сама Китти не обладает ни одним из этих свойств. Будь у нее красота или хоть немного денег, она бы смогла устроить свою жизнь так, как посчитала бы нужным, а не согласилась бы быть компаньонкой своей подруги по пансиону. Да, в пансионе они были почти равны. Но теперь, когда девушки оказались за его стенами, Китти полагалась роль почти что служанки при богатой невесте... И никаких шансов самой выйти замуж.
Впрочем, жаловаться ей было не на что. Достаточно умная, Китти понимала, что ей невероятно повезло подружиться с богатой наследницей, от чего она сейчас сидит в красивой уютной комнате у камина, а не ищет работу гувернантки где-нибудь в Шотландии, ютясь в темной клетушке в гостинице.
Вздохнув, девушка оторвалась от вышивки и посмотрела на Розу, которая читала книгу, расположившись за столом у окна. Книгу дал ей брат еще зимой, но Роза так и не прочла ее,
У Китти брата не было. Как, собственно, и сестры, и родителей, и тетушек с дядюшками. Отец ее разорился и продал именье, где она родилась, мать умерла, когда Китти была совсем малышкой. Вскоре, променяв огромный дом на небольшой особняк в Эдинбурге, отец исчез. Китти осталась на попечении слуг, двух старых и очень строгих женщин, которые совершенно не понимали, что им делать с ребенком. Китти росла в уединении детской и маленького садика, где ею никто не интересовался, и не пытался ничему учить. Так оказалось, что в девять лет, когда отец ее умер, Китти была больше всего похожа на зверька и не умела ничего, даже читать.
Судьба ее резко изменилась, когда дом отца был продан за долги, а ее саму взялся обеспечивать какой-то дядюшка, которого она никогда не видела. Дядюшка оплатил для нее пансион, оказавшийся вполне себе хорошим и дорогим местом для обучения девушек из благородных семей. Китти приехала туда зверьком и долго не могла вписаться в компанию девочек, потому что плохо говорила по-английски, не умела читать, вышивать, рисовать, и все то, что обычно умеют девочки в девять лет.
Когда пришло время выпускаться из пансиона, Китти написала дядюшке и выяснила, что он умер несколько лет назад, а его наследники дали ей понять, что у них самих достаточно девушек на выданье, чтобы они могли пригласить к себе еще одну. Тогда и подоспело предложение Розы. Китти снова взглянула на подругу. Как же ей повезло, что Розу поселили когда-то в ее комнату! Быть подругой красавицы и богатой наследницы в Лондоне всегда лучше, чем учить детей бюргеров в Эдинбурге... Она сможет посмотреть на красивую жизнь высшего света, даже если у нее нет никаких шансов выйти замуж...
…
— Ты опять приехала со своей ручной крысой? — Китти замерла, остановившись за дверью.
— Норман, это неприлично, так говорить о моей подруге! — услышала она голос Розы, — ты обязан вести себя подобающе. Она — дочь джентльмена!
— Что не делает ее меньшей крысой, — усмехнулся Норман, — я просто не понимаю твоей привязанности к... этой мисс.
— Я тоже не понимаю, почему ты всегда ходишь с Кейром, но ведь ничего не говорю о нем! Ты даже на обед пришел не один. И я всегда вынуждена улыбаться ему, мистер Морган, мистер Морган...
— Надежда на то, что после окончания Пансиона ты поумнеешь, не оправдались... — констатировал старший брат, и Китти толкнула дверь, решив, что пора пресечь милую беседу брата и сестры, которые давно не виделись и соскучились друг по другу.
Зная, что Норман ее не любит, Китти платила ему той же монетой. Она подначивала и высмеивала его, искренне забавляясь тем, как он выходит из себя.
— Здравствуйте, мистер Грансильвер, — она склонилась в реверансе, расправляя унылое серое платье в синий цветочек, — я рада видеть вас в добром здравии.
Норман, вынужденный вести себя вежливо, хмыкнул, но поклонился ей, поинтересовавшись ее здоровьем.
Он был высок и худощав, и унаследовал от отца красивые черты лица и его ясную, располагающую улыбку. Китти иногда даже забывала о своей неприязни, когда он улыбался ей, прямо как сейчас, и выражение его лица было искренним и доброжелательным.
Пробормотав что-то приличествующее случаю, Китти обошла Нормана как можно дальше, будто он, как в детстве, мог подставить ей ногу, и села рядом с Розой.