Достойный Розы

Аристова Валерия

Мистер Грансильвер закивал.

— Так мне давать согласие, когда она появится с предложением? Этот сэр уж очень бодр. Это он хочет сорвать джекпот, объявив помолвку с Розой еще до сезона. Но ведь жестоко лишать нашу дочь такого события!

Миссис Грансильвер махнула рукой.

— Лучше выбрать хорошего мужа, чем танцевать на балах в белом платье. Успеет потанцевать, будучи леди Локридж.

Судьба Розы была решена, хотя мнения ее не спросили. Мистер и миссис Грансильвер видели, что дочери потенциальный жених не противен, и были уверены, что малышка Рози думает точно так же, как и они.

Спустя

две недели сэр Кэвин явился в дом американцев с предложением.

— Мисс Роза, я настолько очарован вами, говорил он, оставшись с ней наедине в зимнем саду, — что не могу скрывать более своих намерений!

Он опустился на одно колено, и Роза даже не успела вскрикнуть, как он взял ее за руку и произнес достаточно патетично.

— Мисс Роза, я мечтаю назвать вас своей невестой, а потом и женой! Согласны ли вы выйти за меня замуж?

Роза опустила глаза, боясь, что он прочтет в них насмешку. Она некоторое время молчала, не зная, что ответить. Мистер Локридж нравился ей, но не настолько, чтобы провести с ним всю жизнь. С другой стороны, она не хотела обижать родителей, которые так много сделали для нее.

— Спросите у моего отца, сэр Кэвин, — сказала она, отнимая руку, — он знает, как правильно распорядиться моей судьбой.

Сэр Кэвин поднялся. Лицо его просияло.

— А вы, мисс Роза, вы не будете против брака со мной? — спросил он.

Она поняла на него глаза, подавив тот самый смех.

— Я поступлю так, как решит мой отец, сэр.

...

— Господи, господи, какое же счастье! — миссис Грансильвер обнимала Розу, чуть не испортив ее туалет, — Роза, милая, как же я рада! Теперь ты — невеста! Невеста самого лучшего человека на свете! Я так рада, что отец дал свое благословение! Сэр Локридж предложил не тянуть с помолвкой, и сразу же дать объявление в газету! И, конечно, назначить дату венчания. Как тебе начало лета? Когда еще не жарко, поют птицы и все вокруг цветет?

Роза стояла у окна, тихая и сосредоточенная.

— Мне все равно, мама, — сказала она, — мне на самом деле все равно. Я только прошу тебя, позволь мне уехать куда-нибудь подальше от Лондона до самой свадьбы. Мы с Китти хотим немного отдохнуть от суеты.

— Конечно, дорогая! Как только будет объявление в газетах, мы тут же соберем вещи и уедем! Отец присмотрел какой-то дом с парком в озерном крае, и, я уверена, нам там понравится!

…

— Дэвид!

Дэвид шел по дороге, прыгая через лужи, когда заметил в углу у забора фигуру дворника. Старик возился с какими-то палками, и пытаясь поставить их ровным рядом.

— Дэвид, помоги старику!

Дэвид подошел ближе и поддержал палки, чтобы они не падали. Старая Нэнси высунула голову из окна второго этажа, наблюдая за ними.

— Весь день с этими палками возится, — пробормотала она, — весь день, будто и делать нечего! Я дом убрала, обед сварила, на рынок сходила, а он — с палками!

— Ой, тебя-то не спросил, — дворник поправил передник, — эх, старая, хоть бы угостила раз обедом. А то все хвастаешься!

— А вот и угощу! Дэвид сегодня, чует мое сердце, получил денежек от своего редактора. Он то за обед твой и заплатит!

Дэвид посмотрел на дворника, потом на тетушку Нэнси. Кормить старика

не входило в его планы, тем более, что деньги у того водились. Но делать было нечего. Он сделал гостеприимный жест.

— Добро пожаловать, мистер Джонсон, только передник снимите.

— Видел свою зазнобу-то? — спросил дворник, наворачивая куриный суп.

Дэвид некоторое время молчал.

— Видел, — наконец ответил он, — и ходит она с очень знатным человеком, — из груди его вырвался вздох.

— Замуж, что ли, собралась? — зыркнул старик глазами.

— Видимо.

Дэвид отодвинул свою тарелку и уставился в узкое окно. Он ночи не спал, пытаясь придумать выход из дурацкого положения, в которое он попал. Девушка, что ему дороже, чем жизнь, не замечает его. Девушка, что ему дороже, чем жизнь, скоро согласится стать женой этого лощеного хлыща, Локриджа! Он хорошо знал его из заметок о светской хронике и понимал, что не является соперником этому человеку. Воображение подкидывало Дэвиду безумные идеи. То он видел, как убивает Локриджа на дуэли, то представлял, как похищает Розу прямо с церемонии... Но он не делал ничего, только ошивался в Гайд-парке, чтобы снова и снова лицезреть свою “зазнобу” рука об руку со счастливым соперником.

— Вот что, — дворник отставил пустую тарелку и принялся за фасоль, которую подала тетушка Нэнси, — сходи-ка ты к Лале. Пусть погадает она тебе. И совет даст. Или, даже, приворожит! Цыганка же, умеет поди!

— Цыганка? — переспросил Дэвид, замерев. Такая идея никогда не приходила ему в голову, хотя о Лале он был наслышан, — давай, папаша, говори адрес!

…

Лала жила недалеко от их тупика с двумя сыновьями. Дэвид не знал ее истории, и не понимал, как получилось так, что она отбилась от табора, как оказалась в Лондоне, и как сумела заполучить небольшой белый домик с садиком. Дворник рассказал, что она прижила сыновей с англичанином, и что тот ее бросил, а родня ее прокляла. Проклятая цыганка? Да сила ее точно в разы больше, чем сила любой другой! Уж она точно знает все секреты Сатаны!

Дэвид остановился перед дверью, робея и не зная, что делать. Но дверь раскрылась сама и на пороге появилась достаточно молодая женщина цыганской наружности, в яркой юбке, но приличном белом переднике и чепце.

— Дэвид! — она улыбнулась, сверкнув зубами, — заходи!

— Откуда вы меня знаете? — спросил он.

Лала снова улыбнулась. Улыбка у нее была искренняя и заразительная.

— Ну как же мне не знать? Заходи. Я расскажу тебе, что было, что будет, и чем дело кончится.

Цыганка буквально втянула молодого человека в дверь дома, и он оказался в чисто убранной комнате, хоть и не блиставшей обстановкой, но вполне уютной. На столике у окна лежали карты.

— Проходи, — сказала цыганка, и потянула Дэвида за руку, — знаю я, зачем пришел, знаю... Ох, и зазноба у тебя! — она взяла карты в руки, — вот сейчас узнаем, что за зазноба. Подуй-ка!

Дэвид послушно дунул на колоду, окончательно растерявшись.

— Зазноба-то красавица! — цыганка зыркнула на него черными глазами, — ох, хороша! И богата! Все в ней есть! А влюблен-то ты серьезно! Сердце так и замирает, как ее видишь! Вот только имени мне не хватает, чтобы карты будущее сказали! Как звать такую красавицу?