Дождь в полынной пустоши. Книга 2

Федорцов Игорь Владимирович

– Валяй! — поддержали виласа остальные.

Легче, чем плюнуть в соседскую тарелку, - отзывчив Колин воспользоваться разрешением.

– Надумал инфант жениться, - начал унгриец повествование, не про барона.
– К вопросу подошел щепетильно, долго выбирал, выискивая непорочную, несклочную и воспитанную в надлежащей строгости, в соответствии с Домостроем. Нашел. И женился. После первой брачной ночи, преисполненный самых нежных и высоких чувств, говорит своей молодой жене. Я испытываю некоторую неловкость и угрызения совести, что взял

вас в столь юном возрасте. Она ему отвечает. Ах, перестаньте себя попусту корить. Я вполне созрела исполнять супружеский долг.,Так-то оно так, вздыхал жених. Но на вашем лобке еще не шерстинки. Он гладок и гол, что старое седло! На что услышал. Чему тут удивляться? Наездники и вышаркали.

Анекдот принят не однозначно. Можно констатировать неуспех у слушателей.

– А почему не про виласов? — в недоумении Дугг о сюжете анекдота.

В дерьме он меньше остальных, - признателен Колин бастарду за неведенье и недомыслие.
– Для гранды самый он!

– А что с ними случится примечательного? На кобылу денег и то займут.

Тишины как таковой не установилось. Легкий провал звуков. Проседание, послушать обиженное сопение, недовольное хрипение и скрип лавок под задницами, а столешницы под локтями.

– Не желаешь наведаться в Крак? — опередил Лестор щекастого. Тот не схватиться за фальшион, вцепился в кружку.

Плеснет в морду вина, завершить собрание?
– загадал Колин традиционное решение обид. Себя же похвалил.
– Не зря явил ангельское смирение!

Предложение ему безусловно понравилось. Не могло не понравиться. Придумщик, пусть и Даан, сам того не ведая, сделал унгрийцу истинно царский подарок.

– Моего желания недостаточно. Формально на мне эполет с гербом баронессы Аранко, а она подданная Серебряного Двора. Мой оммаж ей все еще в силе. Аннулировать займет не меньше недели, - умышленно преувеличил Колин срок.
– Столичные гриффьеры не расторопней провинциальных собратьев, но жадней в разы! Потребуется официальная бумага от инфанта.

— Эсташ возьмет приглашение на себя, - обременили хлопотами или напомнили об обязанностях Трэллу.
– Ему Даан не откажет.

– Что-то намечается? — провинциально любопытен Колин. Зрелищ, как и хлеба, всегда недостаточно.

– Скромные состязания в оружном бое.

– О! Тоска смертная! — неподдельно разочарован Колин. — Аппелса мало, колотить по бокам колбеном?

Э! Юссен? Давай, отцепись от кружки, скажи чего!
– хотелось унгрийцу послушать распорядителя заговорщиков.

Но заговорил не щекастый, а Эсташ.

– Нет, дружище — пустился вилас в объяснения. — Биться придется по-настоящему.

– Это как? — озадачили унгрийца неправдоподобными подробностями. Навязывают открытую схватку? В чем подвох?

– Из Анхальта законники нагнали отрепья. Дезертиры, ворье, неимущие. В Яме сейчас. Инфант выкупил человек двадцать, пригодных для боя. Выбираешь противника и кто кого. Все по-честному!

– Звучит заманчиво, - призадумался

Колину. В честность Крака только и верить. В его случае, её следовало исключить безоговорочно и забыть.
– А что отломится победителю?

– Пятьдесят штиверов от инфанта.

– Пятьдесят? — не очень доволен Колин, поддразнить виласов и вызнать что-нибудь полезное. — Не густо.

Не переборщить бы с жадностью, - заслужено упрекнул себя унгриец. Обошлось.

– Но и не пусто, - подталкивал с нужным выбором Лестор.

– Не о деньгах речь!
– сильно хлопнул унгрийца по плечу оживший Юссен. — Жизнь! Жизнь почувствуешь!

– У меня хозяйство, — не подав вида, рассмеялся Колин. — Мне сук кормить надо.

Шутка пришлась по вкусу. Даже щекастому.

Бово пил мрачнел и не пил мрачнел. Виласы косились на него, но не приставали ни с расспросами, ни с подначками. Он явно не к столу, не к компании. Избыток совести столь же порицаем фаталисту, как палачу жалость к жертве.

Не ходи! — выстрелил взглядом Бово, когда остальные дружно хлебали вино. И для непонятливых - Будешь последним ослом, заявиться в Крак.

Колин предупреждению не внял, поскольку заинтересован приглашением воспользоваться.

– И кто участвует? — желал он подробностей.

– Я сто раз да! — порывисто заверил Дугг, краснея, что девица.

– А я только зритель, - сразу отказался Гуффо. — И то если успею смениться с караула.

Фаталист отмолчался. Вилас не желал мараться ни в заговорах, ни в интригах, ни в подстроенных убийствах, ни в договорных поединках, ни в чем-то подобном. Тоже своего рода заговор.

– Ты, Эсташ?

– Друг мой….

Мне расчувствоваться?
– глянул на приятеля Колин. Тот ничего не понял, но собирался объясниться.

– Лучше не надо, - чуть не хором заорали виласы, заткнуть Трэлла.

Не буду, - посмеялся унгриец вместе со всеми, столь причудливому совпадению.

– Даан не позволит, - признался Эсташ опечалено и обреченно.

Малюсенькая тайна и её захочется вызнать. И разочароваться. Что за тайна без разочарования? Копните любую. Опухшая рожа (это про приятеля). Рваная щека (уже про себя). А в итоге, ничего, что оправдывало бы потраченные усилия вызнать, - читал Колин мимику расстроенного виласа.
– Мир не перестанет множить безголовость. От великих полководцев, до великих поджигателей прекрасных храмов. Для чего ему теперь ломать устоявшийся порядок вещей?

– Нынче пас, - объявил Лестор. — Лекарь вытянул из меня все деньги, но я все еще не вполне здоров. Так что обойдетесь. Хороших бойцов не убудет. Один Цепеш чего стоит. Барте в умелых руках достойная вещь!

– Мясник он, - максимализм (или выпитое вино) провоцирует Дугга на несвойственную резкость.

– Его так и зовут. Цепеш-мясник, - напомнили бастарду.

– Так что? Правил нет? — восхитился Колин, предоставленной ему возможностью. В чужой монастырь да со своим уставом? Лепота!