Дождь в полынной пустоши. Книга 2

Федорцов Игорь Владимирович

– Почему так?

Унгриец пожал плечами. В своем праве. Ответ Фрашке нисколько не обескуражил.

– А откажется?

– Не откажется, - исключил Колин несговорчивость альбиноса. — Самопожертвование слишком для него сложно. Ручаюсь, мальчик, какой день мучается придумать обойти родительский запрет и ограничения закона. Ты и придумаешь.

– И все же.

– Деньги твои в любом случае. Но лучше добиться согласия.

– Хочешь получить еще откупных?

О тысяче золотом за Гусмара-младшего, взбудораженная

столица судачила который день и все не могла уняться. Многие придерживались мнения, унгриец продешевил. Баротеро с ними полностью солидарен.

– Поторгуюсь с его папашей за Саскию аф Гусмар.

Новая плоскость будущих взаимоотношений клиента и именитого солера, заставила Фрашке пересмотреть свою позицию, относительно покладистости унгрийца. Жизнь сводила баротеро со многими заказчиками, чьи фантазии он брался осуществлять. Вздернуть на колокольне, затравить псами, скормить свиньям, разорвать лошадьми, розы в глазницах, язык долой, горсть монет в глотку, зерно в распоротое брюхо, отрезанный член в руку или свечку в гульфик. Этот, похоже, превзойдет всех в изысканности настричь шерсти с золотого руна, прежде чем слупить шкуру и снять мясо. То, что слупит и снимет, баротеро не сомневался.

Разговор не окончен. Унгриец деловито выставил следующую оплату.

– Джозз аф Яусс, найди его.

– ???

– Передашь это, - на стол, рядком, легли тощенькие кошели-близнецы с гербом гранды. Сколько в них? Пять? Десять монет?

– Передать?

Важное. Важнейшее уточнение.

– Для начала передашь, - повторился Колин.
– Не сразу. Один при первой встрече, второй погодя. День-два. Объясняться не надо. Велено — передал. Остальные подробности получишь позже.

Деньги Фрашке забрал без всяких дополнительных расспросов. Простое задание расспрашивать.

Третье поручение — третья оплата.

– Укажу одну особу…. У меня с ней назначена встреча, на мосту Святок. Избавишь её от забот. Не знаю, кто у нее в нахлебниках, отец, мать, бабка, но избавишь.

***

– О! Наш великолепный барон! — встретили унгрийца широко раскрытыми объятиями. Эсташ в изрядном подпитие, но держался молодцом. Старался держаться. — Несколько добрых советов своим бедствующим товарищам, склонить переменчивую фортуну к сожительству на постоянной основе.

В Мечах и Свиристелке, за одним из лучших столов, разместилась дружная компания. Шестеро. И они решительно настроены потесниться и принять седьмого.

По поводу, без повода или повод изыскать?
– озадачился унгриец присутствием лишних виласов.

– Мужской магнетизм и красота! — объявил Колин великий секрет взаимности с Великой Неверной.

Подозрительно дружно загоготали. Вино не тронуто, с чего тогда весело?

Из собравшихся знакомы только двое. Эсташ и Бово. Сегодня в первом меньше сплина, во втором - фатализма.

Лучшее в нас утрачивается

незаметно, - пожалел унгриец наметившуюся в приятелях ущербность.

Во истину жизнь это череда потерь и разочарований, - согласились бы с ним. Бово обязательно.

– Насчет красоты к кому обращаться? — сострили с дальнего края.

Ответить Колин придумать не успел.

– Предпочту несколько уроков хорошего меча, - пробасил сосед Эсташа, перенести внимание на себя.

Изгрызенное фурункулезом, крупное неприятное лицо. Носатое, губастое, и щекастое. Ленивое веко харизмы виласу не прибавляло. И нужда ли ему в харизме? С таким-то фальшионом?

– А что мэтр Жюдо? Еще не выздоровел? — спровоцировал Колин новый взрыв дружного хохота.

– Разреши представить, - командовал Эсташ шумным застольем. — Миро аф Лестор, беглец из-под венца в третий раз.

– В четвертый, - не позволил умолить достоинств длиннолицый экс-жених, с лупатыми кошачьими глазами.

Вилас поразительно завистлив. Сядь на кого муха, он почувствует себя бесчестно обделенным и ни мало не утешится, крылатые грязнули садятся не только на мед.

– …Дугг аф Кассис, непризнан законом, но допущен к родительской груди и родительскому карману. Известный бастард Холгера!

Персона-картинка. Хорош, пригож, но не застенчив. Отцовское признание не сделает его счастливым. Тот, кто не знает, чего хочет, ничего не добьется и путного не свершит. И благодарным не будет. Все заслуги благодетелей опустит себе в копилку.

Присутствие бастарда унгриец готов принять.

Идеальная пара гранде. Нашей одинокой и несчастливой. Оттачивать и острить ноготки самоутверждения.

– …Тигесбатуст аф Гуффо, соискатель воинской славы и большого приданного. Готов взять в жены…

– Королевскую казну, - неудачно бравировал амбициозный вилас с немыслимым именем в одиннадцать букв и собачьей кличкой фамилии.

– Зачем тебе нищенка! — гоготали и толкались приятели. — Даже пощупать нечего!

– Может нарастет!

– Так уже не девочка, ждать хорошего!

Человек-ветер. Он на всякой стороне, против всякой стороны. Он за себя. Сколько не заплати, недостаточно. Захлебнется в золотом песке, но посчитает себя нищим.

– Илай аф Юссен. Изгнан от отчего очага.

– Несправедливо или справедливо, смотря, сколько выдует вина.

– Судить по прошлому разу…

– В Капустнице?

– В ней. Его родитель был ой как прав!

Это о носатом и щекастом.

– …Парни они простые, не обремененные наследством и средствами. Но склонные к безделью, праздности, почесать кулаки и помахать мечом, - закончил Эсташ представлять сослуживцев.

Им назначено собраться или выдвиженцы от общества? Или добровольцы? — любезно улыбчив с новыми знакомыми Колин. Ему старательно любезны в ответ. Что же, каковы таланты, таковы и поклонники. Их не выбирают.