Дождь в полынной пустоши. Книга 2
Шрифт:
Бывший везунчик довольствовался малым, собирал деньги по крохам. Намека нет на былое счастье. Хапнет и спустит. Опять хорошо хапнет и опять по чужим карманам раздаст.
Бог шельму метит! — ликовал Ридус, испытывая несказанное душеное удовлетворение. Он даже обещался угостить своего обидчика вином. Не дешевым, а настоящим. Может даже ниббиолой. Пусть захлебнется от завести, паскуда!
Такого забега игровой не припоминал! Ни с бухты-барахты - шапка!!! Когда на кону сумасшедшая сумма! Зал вымер. Шлюх разогнали, не маячить и не лезть под
Папаша Питч и тот выполз из-за стойки, оставив чеплашки без присмотра. Взгляды со всех углов прикованы к горе серебра. Шутка ли тысяча на кону на последнем проходе.
– Добавляем? — сипит Златан Боров, подглядывая первую розданную ему карту. Очевидно, не мусорная, выше лезть. Забазлать, конечно, тоже, язык не отсохнет у нахалюжьей морды.
Залетный купчишка, бледный и потный, стянул сапог вытащить припрятанное. Колин пристально глянул на Ридуса и тот от напряжения ссыкнул в штаны. Натурально ссыкнул. Никогда игровому так не желалось выиграть. Он был готов прозакласть душу, но забрать, шапку. Смести со стола накиданное, набросанное, вываленное из карманов, вывернутое из заначек, загашников и эскарселей. Все, под чистую. Чтобы как в пословице:,Радый Фрол ху…м смел!
– По пятьдесят? — предложил унгриец и спокойно кинул деньги.
– Годится!
– согласился Ридус. Он согласился бы и на большее, взять свое.
Была, не была! Была, не была!
– толдычил игровой, отогнать подступающий страх. Спине липко, по груди пот ручьем, в коленях дрожь.
– А еще по малости, - подсунул Воробей монеток. Мелочевщик. Жадоба. Стоило понтоваться на десятку. — Как оно вам, саины? Упретесь? Или утретесь?
– Добавляю, - накинул Колин и роздал еще по одной. Его рука нынче на колоде. У Ридуса в висках ломило следить за ним. Чтобы не как в прошлый раз! Всемогущий только не как в прошлый раз!
– И еще! — гонорится купчик.
– Охо-хо! — чуть не подпрыгнул Боров. — А ну полтишком пугану!
Что не карта, то в подъем. Как сговорились. На характер давят, суки! На гнилуху разводят! Не может быть у всех путная раздача! Не хватит на всех тузов-королей!
Поторговались. Шапка подрасла. Опять торг. Игроков убыло. Купчишка отпал, кончились деньги.
У кого не кончились, догнали до полутора тысяч. Ридус сцепил зубы. Мысли отключились, в душе пусто, лишь бухают в ушах барабаны крови. Пойдут на следующий круг и кинуть в банк нечего. Месть сорвалась.
– Что скажете, саины? — опросил Колин игроков.
Нет! Нет! Нет! — умолял Ридус. Молитву припомнил. Отче наш. И еще какую-то. Тоже про него.
– Бей! — закрыл Златан игру.
Колин метнул по три последние карты. Их тут же вскрыли. Ридус тупо уставился на свой длиннющий мастевый, двор,подпертый тремя тузам. Он забирал все! Все! От счастья и желания орать, сердце подступило к горлу.
Игровой трясущимися руками собрал колоду, рассыпал, опять собрал, и
– Отыграться желаете? — предложил он продувшимся партнерам.
Колин достал серебро.
– Надеюсь, мужчины поддержат? — обратился унгриец к Борову и Воробью.
Вызов нельзя оставлять не принятым. Удача трусов помнит и обходит. А куда без нее? Без Удачи?
– А ну и я! — вызвался пятым франтоватый молодчик. Судя по одежке из судейских. Не вызывать лишних вопросов показал упитанную мошну.
– Не медь? — зло пошутил Воробей.
– Не беспокойтесь, - адвокатишка бросил вкупную пятерку и пропойный штивер не забыл.
– И меня возьмите, - подсел очередной умник.
– И на мою долю раздай! — требует здоровяк, из тех, что привозным зерном барыжат.
За столом не тесно, но плотно. Ридус глянул на мерную свечу. Еще час и ему можно будет покинуть стол. Самый долгий час в его жизни.
Надо осторожней — убеждал игровой себя. Наигранное за вечер, легко уйдет в чужие карманы за каких-нибудь десять минут. Да что там! Один неверный ход и все!
Теперь Ридус играл очень осмотрительно. Вперед как прежде не рвался. Но и от игры не отлынивал, не падал, поддерживал, не отвадить удачливость. Сегодня-завтра и опять за стол.
Он снова выигрывал. Порой сам не понимал как. Если раньше мог бодаться за банк с позорной дамой, то тут случалось с валетом проканывало. А однажды на десятке всех прокатил! Карта выпала поганенькая, заявил не пасовать и пролезло! Самому смешно! Серебра за вечер срубил, пришлось поменять на золотишко. Не торговым курсом, а по-свойски, двадцать к одному. Иначе в сапог ссыпай и неси до дому босым.
Уж и досидеть оставалось игровому до колокола минут десять-пятнадцать, он уже и в расклад сильно не вникал, опять сообразили, шапку.
Что ж такое!
– боролся Ридус с искушением и не мог устоять. Не мог и все!
Не припомнить такого. Два раза за вечер, шапка игралась! Ввязался, что с обрыва в холодную воду. Будь что будет. Глупо скажут, по-дурацки рискнул, на фуфле удачу стряс! Но ведь выиграл! Выиграл!
С такого небывалого фарта Ридус выставил публике угощение. Вина, закуски, баловство привозное. Отсыпал девкам на сладкое. Все чин чином. Зазвал всех. Пригласил и старого обидчика. Тот отказался. Дело барское, силком не тянут.
Пока шинок веселился и налегал на дармовщину, Колин разговаривал с Саман. Каждому свой выигрыш. Кому деньги, кому речи сладкие. Она не против поболтать. За разговором и серебро потянется.
– Не нравиться у нас?
– У вас? Ты про шинок?
Большая Лодка Колину глянулась. Конечно, по совсем иным соображениям, чем Саман могла подумать. Что объединяет хижины, дворцы, строгие храмы, неприступные крепости, заоблачные цитадели? Двери. Их охраняют и стерегут, за ними досматривают. Но что есть двери? По сути, по существу. Дыры!