Дождь в полынной пустоши. Книга 2

Федорцов Игорь Владимирович

– А почему ты?

– А я знаю?

– К другим-то он не сунулся.

– А может подходил.

– Не тупи. Станет он лишний раз светиться. Твой человек. Кстати, как его зовут?

– Он не назвался.

– Ну, и как таких берут в скары? Как ты себе представляешь, некто с улицы отводит тебя в сторонку, просит пройти на этаж и проходит. Чтобы не привлечь внимания ни к тебе, ни к себе, он должен быть из дворца как минимум. Новик например. Или слуга. Или еще кто, кому свободно шастать по коридорам не дозволено. И на верхние этажи свободный доступ закрыт. Или вызовет подозрения. Должен вызвать. Так кто?

– Говорю же, не знаю имени. Из ваших он, из новиков.

– Опиши.

– Обычный. Как все.

– Как я? Туго доходит?

Со второго удара, или, пожалуй, с первого до Вигга дошло. Но

получил он плюх с десяток. К концу просто лежал тряпичным тюком и квохтал.

– Добавишь несколько штрихов к портрету дружка?

Вигг едва кивнул, но прежде собрался с силами говорить.

– На рыбу похож. Гонористый такой….

Колин поднялся с корточек. Огляделся и посоветовал полуживому скару.

– Если что, сопри на Снейт. Я ей обещал оторвать тебе башку, будешь приставать. Отрывать повременю.

– Учту, - наскреб злости и обиды избитый Вигг.

Колин наклонился заглянуть в глаза. Ну-ка, ну-ка! Скар зажмурился не искушать унгрийца.

4. День Святой Хриссы (5 октября)

,….Не пеняй ближнему за предательство, суди себя за доверчивость…

За ночь навалило снегу, а утром снежное великолепие истаяло и почернело под неожиданно теплым солнцем. Город в одночасье превратился в нечто непроходимое. Люди вязли в липкой каше, теряли каблуки и подметки. Всадники щедро шлепали грязью в прохожих, получая в спину ругань и проклятья. Тощие лошаденки кожилились тянули враз оказавшиеся некатучими повозки. Возницы грозно понукали и хлестали мосластые спины до крови. Ручные тележки зеленщиков, молочников, старьевщиков, превратились в обузу, и торговцы выбивались из сил, добраться до рынков или развести свой нехитрый товар.

Непогода непогодой, но много ли высидишь в тепле у камина, любуясь огненными пятнами на стенах, желтыми бликами на стеклах и винной бутылке. Потому Колин на ногах. В такую дерьмовую, не пойми какую, то ли осень то ли весна, погоду. Повышенной активности способствовало вчерашнее принесение оммажа. Не сама церемония, довольно-таки скучная и примитивная, а некоторое переосмысление отдельных эпизодов. Общая коленопреклоненная молитва, фрей передает гранде щепоть соли — символа тяжких трудов, кусок черствой лепешки — олицетворение бескорыстия, вино в лжице — принятие умеренности в благах. Все дары Сатеник скормила ему. Затем лицо отерли смоченной святой водицей ладонью, остатками окропили, очистить от прошлых грехов и вакцинировать от будущих. Завершая, вручили серебряные шпоры. То, что они СЕРЕБРЯНЫЕ и серебро на их изготовление, вполне возможно, с рудников Крайда, подтолкнуло Колина к осознанию недопустимого недосмотра за исповедницей. Их непростые и натянутые отношения надлежало срочно и кардинально изменить. На любых приемлемых и не обременительных условиях. Потребностью в изменениях обуславливала неутешительная шаткость и ярко выраженная двусмысленность положения Арлем аф Нокс. Большинство священников обретает статус исповедников после полувековой беспорочной и подвижнической службы во славу Церкви. Чем могла похвастаться Арлем достичь столь высокого ранга в иерархии? Только протекцией. Но пьедестал, тот же алтарь. А богобоязненная девица не понимает или предпочитает не видеть предназначенность на заклание. Не спасет и замалчиваемое, а скорей всего, спорное родство с королем. Поскольку истинной, не сказать единственной, дочерью погрязшего в долгах монарха является серебросодержащая руда Крайда. Пока Моффет может, он рудниками владеет единолично. Прижмет, обменяет с наибольшей выгодой для себя. Эсм Нокс пойдет довеском к штольням, выработкам и отвалам. Милый пустячок добавить блеску нарытому серебру. Собственно, до печальной участи девушки, Колину нет никакого дела и не было бы, не маячь за её спиной эти самые рудники. Потому-то, в свете предпринимаемых действий и предполагаемых в них участников, Крайд должен либо быть под ним, либо ничьим. Еще лучше являйся серебряные горы фантомом, за которыми все гоняются, но никогда не получат. К сожалению Крайд вещь материальная и весьма желанная. Для многих. Следовательно, рудники надлежало исключить из призового фонда гонки черепахи и леопарда. Черепахе спокойней и леопард не переусердствует

в прыткости. Куда богатство пристроить, в чью длань подать еще предстояло разобраться. Но выход, ни вашим, ни нашим, выглядел предпочтительней остальных. Не отвлекаться самому и не отвлекать других.

Именно из-за фрей владелец Хирлофа, с утра в спешных сборах. Сообразуясь с намеченной встречей, он и вырядился, чем вызвал неописуемый восторг у Янамари, гордость у Нумии и язвительное понимание Йор. Столь вызывающим франтом, их названный брат и благодетель еще никогда не выставлялся.

– Подать жеребца? — по-доброму язвительна Йор.

– Всего должно быть в меру, - не запоздал с ответом Колин. — И жеребцов тоже. К тому же мне не далеко.

Недалеко - на площадь Святых Благодатей. Каких-то четыре перекрестка, пехом строго на запад.

Арлем, укутанная в теплый плащ, с меховым подбоем из куницы, прохаживалась вдоль торгового ряда, набрать в корзинку снеди. В сопровождающих у нее, служанка и Дугг аф Кассис, облеченный доверием оную корзинку таскать. Воодушевленный привилегией, бастард выразительно и красиво рассказывал, фрей позволяла себе сдержано слушать, не обременяя светлый лик эмоциями.

Кажется я вовремя, - разглядывал парочку Колин не торопясь приближаться.

Подходящее объяснение присутствию бастарда рядом с ней, обыкновенное женское тщеславие. Дугг для нее не мужчина, а некая красивая статусная вещица, владелице которой непременно позавидуют. Увы, на роль такой безделицы унгриец не годился в силу ужасающего ранения, а склонности к извращенному восприятию прекрасного у Арлем не подмечено.

Свернуть красавчику нос, - напрашивался бесхитростный способ избавиться от бастарда. Но и со свернутым носом молодой Кассис останется гораздо привлекательней его. К тому же унгриец находил заманчивым свести Дугга с грандой. А потому портить внешность грозы женских сердец строго нельзя. Будущее украшение спальни прекрасной и одинокой Сатеник, должно выглядеть безупречно. Даже в фарфоровой шеренге на старомодном бомбэ. Не малым бонусом к бастарду его папаша. С обретением такого союзника, позиция гранды в столице несомненно укрепится и будет не столь легковесна. Серебряному Двору не мешает нагулять жирок, прежде чем выкатывать претензии Золотому Подворью. Понятно, претензии, целиком и полностью, в личной ответственности унгрийца.

Но кроме бастарда и собственной внешности существовало более серьезное препятствие сближению Колина с фрей. Для Арлем он закоренелый грешник, а их личностные отношения далеки от идеала. Они вообще далеки от каких либо отношении категории личностных. Она едва его выносит. И это мягко сказано. Вспомнить хотя бы вчерашнюю церемонию. Если бы рассерженный камерарий не укорил фрей:,В конце концов, это ваше прямая обязанность, никакой оммаж не состоялся бы.

Исповедница согласилась свидетельствовать его consilium гранде, но не преминула выговорить.

– Сомневаюсь, что вы, эсм, будете гордиться деяниями Поллака и сочту чудом, если хоть одно из них придется вам во благо.

У Колина по этому поводу у самого сомнения и не малые. В чем не приходилось сомневаться, фрей настроена против него. И ему предстоит, во истину небывалый подвиг, опровергнуть аксиому - насильно мил не будешь. Он будет. И поможет ему в этом сама Арлем. Люди подобные фрей недостаточно скрытны, держать в себе свои заветные желания. Они подобны сквалыге, упрятавшему драгоценность и поминутно заглядывающему, не украли ли? Остается только подловить момент и узнать, что именно прячут запазухой.

Маленькая грудь здесь не главное, - всегда готов ободриться Колин, перед трудным начинанием.

Тех, кто подвергает сомнению собственный успех, укоряют:,Не можешь откусить — облизывайся! У тех, кто не подвергает, четкое понимание, беготни предстоит больше, а сна и покоя меньше. Впрочем, унгрийца об этом честно предупреждали.

Хождение по многочисленым торговым рядам, в поисках необходимого, Дугг сносил стоически, не выказывая неудовольствия. Для Арлем совершение покупок очень важно. Некая подготовка к священнодействию. То, что фрей щедро жертвовала церквям, особый раздражитель для Серебряного Двора и не только. Столько раздарить нищим! То, что самолично, подкармливала сирых и убогих, оставалось вне всеобщего внимания. Слишком невероятно. Колин и сам узнал о том от третьих лиц и не придал бабьим задвигам значения, но вот теперь переосмысливал.