Дождь в полынной пустоши. Книга 2
Шрифт:
– Умная, но не достаточно, коль связалась с тобой, - честен Липт. Старый придворный мог себе такое позволить. Быть честным. Иногда и не со всеми. И чем дольше жил, тем менее становился открытым и прямолинейным.
– Вы осуждаете её или меня?
– Её. Но понимаю, следует тебя. Нашел игрушку, - ответа на упрек Липт ждать не стал. — А что Лига? У них была своя кандидатура. Иллз. И Гё их бы поддержала.
– Поменялись приоритеты, - Колин чуть поклонился.
– И кто их поменял?
– Не валите все на меня. Можно подумать….
–
– Не откажите в здравомыслии нашим Лилиям.
– И маршалку? Гаус никогда бы не отдал голос за меня.
– Очевидно, вы его плохо знали. Оказался весьма здравомыслящим человеком.
– Скорее я плохо знаю вас. Но даже то что знаю, позволяет спросить, вы хотите чтобы я покараулил место канцлера? Или надеетесь на преференции?
– Вроде того.
– За место я не держусь, а записей не веду. Не вхож и никогда не был вхож в те двери, в которые запросто проходил Латгард. Кое-что конечно могу, но это кое-что не идет ни в какое сравнение с возможностями покойного или того же Гауса. Или Гё.
– Жаль, что не ведете. И жаль, что не вхожи в те двери, протащить в них одного юного барона из Унгрии, - ни сколько не жалко унгрийцу.
– Тем не менее, я вам благодарен. В моем возрасте тщеславия не меньше, чем в юности.
На кусачую должность самых беззубых, - Колину камерарий казался самым безобидным, но такого не скажешь в глаза старому больному человеку.
– Раз вы первым заговорили о благодарности, не расскажите как Латгард доставал сведения, позволяющие держать за шиворот половину Золотого Подворья.
В эту минуту Липт напомнил слабослышащего. Повертел головой, словно просил повторить, а лучше проорать. Колин не обманулся. Его прекрасно расслышали.
– Какие-то доставались по роду службы. Что-то по знакомству. Многие покупал и недешево, - признался Липт.
– Всегда найдутся готовые продать чужой, но нужный вам секрет.
– Но для одной пары глаз, пары рук и ног, задача достаточно трудоемкая и хлопотная.
– Так они, у тебя. Записи?
– Если бы! Долбился бы ногой в двери Золотого Подворья и сватался к Саскии аф Гусмар.
Камерарий покивал, верно-верно.
– У Латгарда имелись свои люди. Содержал с десяток проныр. Таких шельмецов поискать.
– И где они, с кем и чем сейчас заняты?
– Где и с кем не скажу. А чем заняты? Ищут убийцу хозяина.
– В несчастный случай они не поверили?
– В него верят те, кому удобно в него верить.
– А вы их знаете? Людей Латгарда.
– Юл не был открытым человеком. Лишь однажды упомянул заику. Заика что-то там обязательно достанет. Он тогда сильно повздорил с Кинригом.
– И как? Достал?
– Очевидно. Помириться не помирились, но ссора развития не имела. Во всяком случаи та ссора о которой я упомянул. А Кинриг человек злопамятный.
Последнее сказано для Колина. Солер уже ничем Латгарду навредить не мог.
– Были и другие? Ссоры?
– Когда королю
– И все с Золотого Подворья.
– Двор это большой бордель. Кто под кем и за сколько.
– Но кого-то Латгард жаловал?
– Жаловал. При условии, что вы за короля и безоговорочно за Эгль.
– Эгль в предпочтениях.
– Наиглавнейшее условие.
– А вам записи покойного не интересны? Вас могли в них упоминать. И кто поручится, добрым ли словом.
– Дерьмо имеет свойство всплывать. Я о бумагах. Тогда и посмотрим.
– Дерьму свойственно не тонуть, - поправил Колин старика. — Я о них же.
В,Стальной Лоб Колин зашел отдохнуть душой. Есть конечно варианты, расслабляться гладя кошек, кормит рыбок, пороть слуг, отправиться к шлюхам, хлебать лошадиными порциями вино. Унгрийцу отдушина, возиться с острой сталью. Честней меча мир еще ничего не придумал и не придумает, и, сомнительно, что возьмет за образец создавать что-то взамен.
– И как вам Крак? — отложил Кроус ковыряться в доспехе и, сосредоточиться на постоянном покупатели.
– Там плохо принимают.
– Наслышаны. Вы известная личность. Все новости и сплетни начинаются с вас.
– Об этом больше треплют языками, чем оно того стоит.
– Тем не менее, вы прибавили мне клиентов. Все хотят заполучить шнепфер, алкусы и прочие хорошие клинки. Впору назначать вам процент с прибыли.
– Железом! — подхватил идею Колин.
– Я так и подумал. Желаете получить?
– И сколько уже набежало?
– Давайте посмотрим. Завалялась у меня одна вещица…. Не знаю, как и обозвать. Меч не меч, фальшион не фальшион.
– Большущий!! — суетился тут же мальчишка, примчавшийся с улицы, бросив приятелей, лепить снежную бабу.
– Уж не секира ли палача?
– Сейчас принесу, — и, не дожидаясь согласия, оружейник отправился в клеть.
– Как успехи, Гроза Драконов? — Колин взъерошил волосы наследнику Кроуса.
– Не очень! — повесил нос мальчишка.
– Драконы не поддаются?
– Отец говорит я ленивый.
– Ленивый - небестолковый.
– И бестолковый тоже. У меня не получается.
– С первого раза ни у кого не получается. И не получится. Как должно получаться. Фехтинг это пот кровь и слезы. Первое и последние со временем перестанут донимать. А вот кровь…. не все так просто.
Кроус вернулся, покряхтывая от тяжести ноши и предвкушения прибыльной сделки.
– По правде сказать, не знаю к чьей руке такая штука, - оружейник распутал тесемки, раскрутить обертку из грубой рогожи. Вторым слоем, выделанная воловья шкура в столбцах иероглифов, нанесенных киноварью. — Но клинок необычный. Купец заезжий принес. Сказал от отца остался. Ему самому, мол, не к чему, не способен к бою, может, купит кто. Вам предлагаю первому. Потому как по собственному опыту знаю, не пойдет такой товар. Некому у нас его предложить.