Древнерусская игра - Двенадцатая дочь
Шрифт:
– Почему без оружия?! Держите! Сражайтесь!– говорю сухо, почти бесстрастно; достает даже силы нахмурить брови.– Видите ворона?! Встречайте его!
– Повинуюсь, княже!– Голубые глаза радостно вспыхнули. Схватил оружие, неприветливо сощурился навстречу подлетающему гвоздеврану...
Жалко парня, неплохой был воин, думаю я, отшагивая вбок. В сущности, ведь я подставляю молодчика под удар... Вместо себя. Но он боевик, это его призвание... А я князь. Князей надо беречь.
Ворон атакует быстро, решительно, напористо. Подлетая, вдруг складывает крылья - только клюв торчит вперед:
Удар!– я отворачиваюсь. Не знаю, что произошло. Сдавленно кашляя, Травень падает на колени, потом тыкается головой в траву. Ворона я не вижу, вижу только широкую спину Травеня - в траве. На спине - вишневое пятно, расплывающееся по рубахе.
Первый раз за всю игру мне стало страшно.
Травень убит!
Я безоружен!
Невдалеке - сухая изумрудная молния бьет Феклушу прямо в голову, вила отлетает с истошным визгом... в темноте ярко вспыхивают загоревшиеся волосы. В ту же секунду вила Шнапс выныривает за спиной у Азвяка, коротким ударом - есть!– снимает черную голову! Но... почему-то припадает на одно колено: в гладком голубовато-белом бедре торчит черный стилет. Когда он успел ударить?!
"Неужели... мы с Шнапс остались вдвоем?" - вздрагивает подлая мыслишка. В ту же секунду слышу визгливый выкрик Браздогона:
– О повелитель! Почему не колдуешь?!
– Глупец!– рычит Куруяд, ползет и волочит за собой Метанку.– Я под заклятием! Руки сцеплены, не могу ворожить! Пособи мне, быстрее!
Браздогон торопливо подскакивает, склоняется с белым от ужаса лицом:
– Что я могу, повелитель?!
– Бери сапог, быстро! Здесь, в сумке...
– Неужели повелитель! Я не дерзну взять сапог самого Чури...
– Ну же, глупец! Надевай! Ты должен убить их! Иначе нам конец... Всем!
Прыгая на черной кривой ноге, Браздогон натягивает на другую ногу нечто ярко-сиреневое, искрящееся алыми искорками... Нет, не успеваю разглядеть - через миг черная тень взмывает в воздух! Не верю глазам... Браздогон... летит! Скользит в трех саженях над травой... Это сон?
Шнапс пытается подпрыгнуть, но колдун недосягаем. Вила скалится и рычит, с задранной кверху головой перебегает вслед за плывущим по воздуху чародеем...
– Стрелами! Стрелами ее, кошку!– визжит из травы Куруяд. Прекрасный небольшой арбалет с ложем красного дерева... откуда он взялся в руках Браздогона? Сверху, с высоты, Браздогон тщательно прицеливается... быстро спускает тетиву. Шнапс кратко вскрикивает, хватается за пронзенное плечо! Короткая стрелка пробила кольчугу... Больно, очень больно - вила крутится на месте, как ужаленная собака... Все, можно добивать.
Но Браздогон уже выбрал новую цель. Как быстро и ловко он подлетает! Как быстро и метко бьет из арбалета! Я не понимаю, когда только успевает перезарядить?.. Обожженная Феклуша, собрав, видимо, последние силы в кулак, выпрыгивает из травы, как черная злая пантера, тянется руками, коготками зацепить хоть каблук волшебного сапога! Браздогон красиво взмывает чуть выше, мягко оборачивается и...
Феклуша, захлебываясь, хватается красными пальцами за стрелу, с хрустом пробившую горло.
А Браздогон не ждет, он входит во вкус небывалого сафари... Сверху, с высоты метров пять, пикирует, как
Отчего ты медлишь, Браздогон!– лениво удивляюсь я про себя. Вдруг замечаю, что из груди Браздогона уже довольно давно - несколько бесконечных секунд - торчит длинная стрела с пестрым оперением. Даже насквозь пробила, а я как-то не заметил... Забавно, медленно улыбаюсь я. Оперение славянское, десятый век... Наконечник четырехгранный, с усиками, черниговский или киевский...
Мертвый Браздогон, выронив изящный арбалет, опрокидывается навзничь, головой к земле. Но волшебный сапог продолжает висеть в воздухе, как прибитый... Вот смешная картина: пронзенный Браздогон висит в воздухе вниз головой, как гигантская летучая мышь. Черные рукава болтаются в метре над травой.
Лениво смотрю - кажется, там две фигуры. За рекой, на противоположном берегу... Наши? Не наши? Впрочем, какая разница... Мягкий блаженный покой. Опускаюсь в траву и чувствую, что засыпаю - прямо здесь и сейчас...
* * *
– Милый-премилый князь! Как ты мог побежать в битву без меня, ну как ты мог?!
Я что-то жую, ужасно кислое! Что за глупые шутки! Скулы сводит, глаза сами собой распахиваются... Рута! Княжна Рутения Властовская протягивает пирожок с бодряникой:
– Ну еще кусочек, умоляю-преумоляю! Послушно откусываю. Прихожу в себя секунд через десять:
– Откуда ты... откуда вы узнали, княжна?! Я же приказал... в битву не лезть!
– Но мы ведь вовремя прибежали, правда? Мне сказал любезненький Лито! Литочка услышал твой голос, он слышит издалека!– чирикает рыжая княжна; в глазах моих еще туман, вижу только длинный лук в крошечных ручках, да огненные пряди, выбившиеся из-под маленького шлема на плечи, да голубые пятна радостных глаз, да розовый трепещущий ротик.
– Когда битва началась, я так волновалась...– Длинные ресницы задрожали.– Не могла на месте усидеть, ну ничуточки не могла! Если меня не пускают сражаться - ну и пусть, ну и ладно. Я забралась на деревце к Литочке. Он слушал-слушал и все мне рассказывал. А потом вдруг говорит: они побежали драться! И князь Лисей побежал драться! Тогда мы слезли с деревца и тоже побежали... Ты ведь не сердишься? Я ведь вовремя стрельнула злого-презлого дяденьку, правда?
Сложно спорить, поморщился я, косясь на труп Браздогона, повисший в воздухе над землей - только рукава чуть колышутся. А где же... где Куруяд? Ах вот он: затих в траве, злобно блестит глазами, влажные волосы рассыпались и закрывают лицо, белое как мел и сморщенное от злости. Метанка по-прежнему без чувств. Повезло барышне: все ужасы битвы пропустила.
– Ну ладно.– Я слегка прихлопнул ладонями кожаным бедрам.– Битва закончилась, теперь зовите народ! Скликайте девок. Нам нужны люди, чтобы засвидетельствовали злодеяния Куруяда и его пособников.