Древнерусская игра - Двенадцатая дочь

Миронов Арсений

Куруяд визжит, ругается на нерасторопных холопов; один из "комсомольцев" зажимает нос рукавом, подскакивает и ударом ноги отшвыривает гранату в сторону, в кусты. Еще двое молодых магов оборачиваются к реке заметили моих водяных, побежали навстречу Стыря и Шнапс переглядываются, срываются с места и красиво бегут, по колено в воде, как влюбленные по берегу спящей лагуны - бегут к старой раздвоенной иве Там оборудована закладка с доспехами, надо успеть, а иначе никакого ближнего боя!

Впрочем, не совсем так Отважный Стыря, прикрывая напарницу, выпрыгивает на берег - голый, злой, проворный! Первый "комсомолец" налетает, выбрасывая вперед руку с кинжалом -

Стыря мягко приседает, подставляя скользкое бедро, и глупый куруядовец летит кувырком, головой в траву! Жестокий Стыря подскакивает мягко, почти ласково, будто к упавшему приятелю-собутыльнику... Как-то нежно взмахивает рукой. Бестера остра как бритва...

Щелк. К трем большим камушкам, уже сброшенным со счетов на земляной пол командного пункта, кидаю еще один - тоже черный, но маленький.

– _Наездник, вижу двоих у воды!_

– _Опасность сзади, греческий огонь!_

– _Двое у воды!_

– _Стерх, я щука, на помощь!_

– _Бери огнедышащих, живо!_

– _Молчи, лучше следи за кречетом!_

Неплохое начало Противник растерян и суетится, это превосходно Однако впереди - первое серьезное испытание Вот оно, грядет как гром, и гудит на лету, и скрежещет, ведь это...

Возвращаются гвоздевраны!

Плескун, меньшой горыныч в горбатом скафандре, задирает ствол к звездам, садит огнем в небо - беднягу обдает жаром, страшной отдачей валит в траву, даже ботинки-утюги не помогают. Старший горыныч выдерживает две секунды - _А ну налетай паскудники!_ - эхом отзывается Язвень - и жарит прямой наводкой в самого ближнего, черного и злого: ф-р-р-р-р!!! Огненная мельница горящих крыльев по инерции бьет рыжего в глиняный нагрудник, сбивает с ног - оба валятся в облако дыма... Взрыв! Фонтан искрящихся перьев! Начинают гореть оба оранжево-зеленым пламенем; вокруг тихо занимается трава...

В ужасе таращу глаза на пробирку рыжего горыныча. Ура! Кажется, кровь не темнеет - хотя и поднимается с донца недобрая серая муть.

А вороны налетели - режут воздух, накрыли боевых псов, горынычей и кречета черной разорванной тучей! Визг, искры!
– я вижу, как кувыркается над землей убитая собака, кречетова секира холодной молнией пропахивает борозду в ужасе колких теней... Один из летучих истребителей внезапно шарахнулся вбок - пара желтых глаз, черные крылья - и ринулся на Хлестаного, замешкавшегося у воды над трупом "комсомольца"... Глупый Стыря не видит летучего киллера за спиной!

– Нянька водяному! Сзади черная птица!
– опередив меня, завизжала Феклуша в самое ухо Язвеню. Тенетник выгнулся дугой, под бледно-желтыми веками забегали глазные яблоки... Успел передать! Стыря как стоял, так и рухнул навзничь - железная молния вспорола воздух в полуметре над бритым атаманским черепом. Только два карих глаза в веселом ужасе глядят из травы вслед гвоздеврану да мокрый разбойничий оселедец лихо свисает на нос. Повезло Стыре - Феклуше спасибо.

Черная стая ударила и пронеслась. Ушла над водой, медленно заворачивая вправо, медленно набирая высоту для нового захода в атаку. Хорошо, хорошо летите, сволочи... еще чуть-чуть... еще полета метров остается - и блестящая россыпь летучих теней войдет в облако забавных размалеванных воздушных змеев... Коробчатые, хвостатые, трепещущие змеи вертятся и резвятся в ночном воздухе...

Давай, давай, птицебой, взрывай! Ну почему он не взрывает? Этот Мегалос, проклятый перестраховщик... уйдут же сволочи! Все, уходят... Ах нет, есть еще пара секунд - злая стальная стая сбилась поплотнее, стремительно вползает в россыпь

бело-голубых лоскутов с пестрыми лентами...

Бах! Ба-бах! Желтый маленький взрыв, за ним еще один, третий! Грохочущая чехарда в черном небе: один за другим сдетонировали все двадцать воздушных змеев, в высоте расцвел чудовищный гулкий фейерверк... И ярко-желтым светом окатило на несколько секунд весь изуродованный, окровавленный Трещатов холм: остывающие тела дружинников, черные туши приконченных дивов, а чуть дальше - широко и шумно визжащая девичья толпа, разбегающаяся в стороны...

Красиво. Один гвоздевран - в мелкие клочья; еще один - подранок, кувыркаясь, обрушился вниз и вонзился куда-то в землю, глубоко и надолго. Все, больше не взлетит.

Минус два. Должно остаться десять, а в воздухе - сколько их улетает на разворот?

– Восемь... девять!
– выкрикнул Неро.

– Где десятый?

А десятый прыгает, мерзко трепещет острыми перьями, бьется... в окровавленной, оскаленной собачей пасти. Ратный пес уже мертв, изрезан железными крыльями вранов: крупная серая голова с мутными глазами лежит отдельно, но челюсти сжаты намертво. Не помогло Куруядово заклятие: из последних сил прыгнул и взял, красиво и четко, как в щенячьем детстве ловил пущенных над травой деревянных чижиков. И напрасно ворон бьется. Ему, гаду, уже не взлететь никогда, никогда.

– _Чечевица кличет щуку._ - Я услышал вдруг жаркое бормотание Мяу. _Человек человек у них на дереве сидит вижу человека в бочке сидит в бочке сидит человек._

Я вздрогнул. Что еще за чечевица? Соглядатай Куруяда?

– _Чечевица кличет щуку стерха наездника. Пришлите синичку срезать сиволапого._

Засекли Кирюшу Мегалоса, в ужасе осознал я...

– _Понял тебя чечевица беру человечка как поняли я беру человечка на себя..._

Сразу четыре гвоздеврана отделились от стаи - резко отошли в сторону... Конец нашему птицебою...

– Мегалос! Быстро вниз! Прыгайте!
– крикнул я, вмиг забывая про коды и позывные.
– Они летят, Кирюша! Прыгайте на землю!

Поздно, поздно, поздно. Сразу четыре гвоздеврана против бедного птицебоя. Четыре белых столба в черном воздухе расцветают, удлиняются, алчно тянутся к бочке на дереве. Чах-ча-ча-чаххх! Прямой наводкой бьет мужественный Кирюша, вцепившись в холодные рукоятки гвоздемета... Нет! Черный вихрь накрывает его скользкой смертельной волной... Молния и грохот! Страшный удар в дерево, оно срезано сразу в нескольких местах, желтая древесная пыль, визг металла - рушатся ветки... обломки бочки, вертясь, падают вниз, к земле... Четверка убийц уходит в небо, а кровь в пробирке... нет, я не могу смотреть. Я не верю...

– _Чечевица стерху, щуке вижу еще одного! В бочке еще один, возвращайте синичек!_

– Что за чечевица такая!
– кричу в бешенстве, не слыша голоса за кровавым гулом в ушах. Откуда взялся, гнида, откуда?!

– Куруядов "комсомолец", - бормочет Феклуша.
– Тайный наблюдатель.

– Найти! Найти чечевицу...

Но несчастного Берладку уже Не успеем спасти. Те же четыре гада разворачиваются и с визгом начинают новый заход... Ча-ча-чах, как-то тихо и медленно работает гвоздемет бедного Берладки. Молния, удар, кошмарное дежа вю - снова рушится убитое дерево, и снова не выжить моему птицебою... Черным-черно в пробирке. Но только три ворона уходят прочь, только три! Четвертый бьется в траве, силясь взлететь - весь истыкан гвоздями, клинцами зубастыми, посеребренными... Все-таки успел его задеть бедный покойный Берладка, успел!