Древнерусская игра - Двенадцатая дочь
Шрифт:
– Я сделаю, брат!– твердо сказал Данька.
– Спеши, - мрачно прогудело в ответ. Черный всадник со скрежетом двинулся, медленно поворачиваясь боком...
– Брат Михайло! Погоди... Ты ведь знаешь, где сейчас Бустя? И Посух с медведями? Они живы? С ними не случилось худого?
– Какой посох, брат? Забудь обо всем. Мне нужна стрела... Спеши, ибо время мое иссякает!
Со слабым скрежетом призрак растворился во мраке сгустившейся ночи. Данька остался один.
* * *
Он повернул лошадку вспять - той же дорогой они возвращались назад. Только теперь бедная постаревшая кобылка везла на себе не могучего гордого властовского наследника, а простого деревенского кузнеца.
Вглядываясь в руины забытой роли,
Ты хотел продать Ореполку секрет за большую кучу денег. Чтобы выстроить новую кузню, нанять учеников и жить припеваючи. Однако тебя выследили. Те, кто вовсе не заинтересован в появлении антавентовых стрел в славянских тулах. Тебя выследила когань. Коганый резидент в Престоле, хитрый боярин Окула, сумел предотвратить твою поездку к князю, подослав убийц - Смеяну, Одинок-хана и Облак-хана. Бронированные киллеры подожгли твою кузню, но ты спрятался в подвале и выжил, сохранив драгоценную таблицу.
Хе-хе. Теперь ясно, что ты сделал свою самую первую ошибку в тот самый миг, когда помчался вслед за когаными - в селение Косарцы на двор к жирному Жереху. Надо было плюнуть на когань и делать свое дело - ведь таблица еще была при тебе! Молот в руки - и за работу! Надо было собирать материалы и ковать самую первую, экспериментальную антавентову стрелу. Ах, если бы знать пораньше - в самом начале игры, когда ты впервые очутился в подвале сгоревшей кузни...
Ошибку придется исправлять сейчас Искать потерянную таблицу и волшебные материалы, необходимые для изготовления супероружия. Очевидно, ты потому и не смог выковать свою стрелочку раньше - тебе нужна была помощь князя Ореполка, чтобы добыть материалы Теперь тебе помогут добрые люди. Придет женщина и принесет все, что нужно для ковки. Что именно? Это ты узнаешь из таблицы. Найди ее и начинай расшифровывать. Память вернется к тебе, ведь это ты сам зашифровал, Данила. Старайся, мучайся, но разгадай от этого слишком много зависит! Михайло просил...
Итак, он поворотил кобылку. Видимо, в Калине побывать не суждено. Что теперь? Теперь нужно искать эту странную лесную девку, которую он встретил в ночной чаще на пути к Малкову починку.
Но сначала - один-единственный разговор с Рутой. Приехать в лагерь тайно, чтоб не заметили ярыги и Лешка Старцев. Прийти к ней и все рассказать. Не требовать любви, нет. Просто покаяться во лжи. Прости, Рута, я не твой брат. Твой брат - Михайло, и он уже мертв.
И все, сразу прочь. Оставить все, уехать - в новую жизнь, искать таблицу и ковать стрелу. Как просил брат Михайло. Снова стать кузнецом. Так будет правильно. Давай-давай, голубушка, не умирай! Пошевеливайся... Как бы тебя назвать, милая? Придумал Будешь Ночкой. Отличное имя для темной лошадки простого провинциального кузнеца.
Ободренная Ночка тряхнула ушами и перешла на рысь.
В самую полночь, да в самую чащу
(дневник Мстислава-дровосека)
_...Язычество таится еще по всей
Европе: сколько еще поклонников идолам,
рассыпавшимся в золото и почести!_
А.С.Хомяков
Бисер спит, Бисер бдит, Бисер мыслью путь мерит от Вручья ручья до Бялого Езерца.
...Я вышел из душной комариной землянки в глушайшую, беспробудную ночь - бумм! ударился плечом о сонное дерево. Дерево вздрогнуло, шевельнулось и снова отрубилось без задних ног. Я поглядел на зыкинскую
Ух ты! Вокруг стремительно наступала зимушка. Я вытаращил глаза вниз опаньки. Сюрприз (от слова "сюр"). Под ногами уже вовсю похрустывали морозистые сугробцы, а на самих ногах откуда-то появились ярко-желтые горные лыжи. Я расслабился: хе-хе, это не белочка. Это просто сон. Зимний сон в летнюю ночь.
Ладно, будем бредить дальше, покладисто решил ваш покорный слуга, и тяжко побрел по лыжне вперед, к стынущему лесу. Лыжи были, как уже замечено, горные - а потому тяжелые. Проваливаясь в белый холод по колено, я двигался небыстро.
Вдруг из лесу вышел тощий медведь в алой бейсболке и сказал "хай". Я придирчиво сощурился: в лунном свете на бейсболке ясно сверкнула надпись "I voted SDI" ["Я голосовал за Стратегическую Оборонную Инициативу" (амер.)]. "Ну и дурак", - подумалось с горечью. "Отчего же сразу ругаться, барин? опешил медведь.– Извольте следовать за мной, я провожу-с". А хрен с тобой, кивнул я. Проводи.
Хитрый медведь был без лыж, и я едва поспевал за мохнатым дегенератом в кепке Так шли мы минут десять - мимо запорошенных сосен, через рахитичный ортопедический мостик, навзничь перекинутый поверх незамерзающей речки-вонючки.. И вдруг медведь упал. Вздрогнул, вздохнул судорожно - и завалился набок, в сугроб. Видимо, замерз. Кряхтя и пыхая паром, я приблизился. Ухватил рукой мохнатый загривок - зверушка был так себе, нежирный, килограммов сто двадцать от силы. Шкура, конечно, не фонтан - но кидать жалко Взвалив косолапый трупешник на плечи, я пополз дальше - там, впереди, среди черных деревьев уже показался желтоватый огонек одинокой лесной избухи. (Куда потерялась левая лыжа, не пойму. Ладно, так даже удобней.)
Ой, это не избуха, а тухлый шалашик какой-то. Я прислонил мертвого потапа к косяку, толкнул дверцу плечом... Bay! Пахнет пивом!!! И заулыбался: внутри было весело.
Напоминает остросюжетную тусовку инопланетных отморозков в космобаре из фильма "Звездные Бойни": первым делом я увидел вдребезги обкуренного рыжего песиголовца в раздолбанном шлемаке с рогами - парень забавно скалил желтые клыки, морща влажный собачий нос в тщетных попытках слизнуть с обвисших усов пивную пену мокрым кровавым языком. Рядом, обрушившись кошачьей ряхой в тарелку с "вискасом", храпел отставной блохастый леший; на соседнем столике полусемаргл и полукот исполняли нежный танец-медляк под музыку композитора Артемьева-Сысоева, а еще дальше - оу, йеа!– томная госсекретарша Адель Монбрайт, облаченная в белые подколенники, голубые чешки и алый купальник чешской женской сборной по художественной гимнастике, исполняла шестовой стриптиз под одобрительные выкрики пьяной толпы, в которой ярким пятном выделялся Люк Скайуокер в модной оранжевой куртке дорожного рабочего, страшных пилотских очках и русской противодымной маске образца 1910 года. Пьяного джидая поддерживал за талию чопорный и гордый остов в солнцезащитном пластиковом козырьке желтого цвета, с пулеметными лентами поверх пустой грудной клетки (под ключицей, я заметил, мутно поблескивала бляха: _"Батальон No 5 Особой Дивизии Клац-Фафнира, ветеран Хрум")._
"Парад уродов", - доброжелательно вздохнул я, созерцая все это безобразие с целью отыскать местечко у жарко пылающих медных крантиков с розливным "Опорьевским". И вдруг улыбка моя выцвела: в центре праздничного стола, на почетнейшем месте я увидел бледную изможденную красавицу в глухом черно-красном платье испанской инфанты с платиновой цепью на тонкой талии и снежным жабо на тонкой шее - мертвенно-бледное лицо, латунные локоны завиты у виска, золоченое пенсне защиплено на веснушчатом носике, строгие бровки и водянисто-зеленые глаза... Метанка сидела на хозяйском месте с огромным электрическим мясоразделочным ножом в правой ручке.