Древнерусская игра - Двенадцатая дочь
Шрифт:
От неожиданности я... икнул. Получилось довольно звучно - порывом ветра задуло керосиновые лампы на столах, кое-где сорвало обои. Сборище смутилось, ряхи поворотились в мою сторону... "МОЕ!!!" - вдруг взревела орава мутантов: ощерились кариесные клыки, бешено затрубили и потянулись ко мне сопливые хоботы... Метанка, оттолкнув золоченую посуду, гневно вскочила на ноги, насупила брови...
И вдруг за моей спиной раздался скрип приоткрывшейся входной дверцы. В ту же секунду жуткий фестиваль клоунов будто застыл на месте: Метанка замерла с вытаращенными глазами, злобный песиголовец окаменел с жадно протянутой
А через миг на пороге возникла темная фигура. Пухловатый мужик в застиранной черной хламиде, пушистая курчавая грива колеблется вкруг головы, отсвечивая в лунном свете как забавный ореол. Мохнатая окладистая бородища с прожилками серебра. О! Знакомые люди! Здорово, Серун. То есть пардон, изиняюсь. Оговорился:
– Здорово, Белун!
– Здорово и тебе, паря!– быстро кивнул толстяк, резво забегая в окаменевшую комнату - босыми пятками прохлюпал по воде, подскочил ко мне. Быстрее! Пошли, побежали за мной!
– Ну-ну... обождите, уважаемый Белун!– улыбнулся я.– Снаружи холодно. Предлагаю сперва погреться - вот здесь, подле пивных крантиков.
Диковатый бородач зыркнул карим глазом, дернул за рукав:
– Некогда, паря, некогда! Побежали быстрее, я тебе ужас покажу.
Вот чем заманить решил, наивный. Что я, ужаса не видел? Ладно, надо быть послушным мальчиком. Все-таки добрый доктор Белунчик спас мою жестянку-жизнь, вовремя сорвав серебристую удавку Мокоши... Я благодарно похлопал старика по круглому плечу. Бисер может быть пьян, Бисер может бредить - но Бисер не забывает своих благодетелей.
– Небось опять столбы рубить пойдем?– пытливо улыбнулся я. Думается мне, толстячку вторично понадобилась моя легендарная богатырская сила топором махать... Ну что, я угадал?
– Угадал, - буркнула бородища.– Давай, паря. Беги за мной следом!
Мы побежали. Снег уже растаял - под ногами снова ласкалась шелковая травушка, приятно так. Что характерно, пробегая по чаще, никаких чудовищ я больше не видел - ни под кустами, ни в темных дуплах... Будто и не сон вовсе, а наяву решил Бисер прошвырнуться легким джоггингом по спящему лесу...
Хоп. Вот и Бялое Езеро впереди замерцало, высветило лунную дорожку серебром по черному. И толстяк заметно задергался, все чаще оборачивается через плечо, дергает бровью: быстрее да быстрее ему давай. Куда быстрее-то? И так несусь, как трепетный Карл Льюис от доблестных рыцарей Ку-клукс-клана.
Внезапно кудрявый мужик замер как вкопанный.
– Гляди, - скорбно сказал он, тыча пальцем несколько вдаль.
Впереди и чуть сбоку, за лунным озером, чернело нечто чудовищное. Похоже на гигантскую великанскую расческу, упавшую с неба и вонзившуюся в берег сотнею длинных зубцов. Вскоре я понял: это... роща. Внизу - копья голых стволов, а выше - темные кроны сливаются... Будто плоская длинная туча на тонких прямых ножках...
Драть вашу рать! Казалось, что небывалые деревья, похожие на бетонные столбы, вылезают прямо из воды,
Это ж падубовый лес, догадался я.
– Моя, моя вина... И-з-за меня чащоба вымахала, - вдруг жалостно забормотал дядька Белун на бегу, прыгая по хлюпающим кочкам.– До чего ж я ленивый, хоть плачь! Вот меня поставили за берегом следить, злыдни выкорчевывать, чтобы ни одна падла не проросла... А я - эхма! Запустил деляночку, совсем запустил... Глянь, сколько терниев выросло! Целая тайга.
– Слышь, папаша!– Я прибавил прыти, догоняя суетливого дядьку; на бегу дернул за широкий рукав забрызганной рясы.– Я столько не вырублю! Здесь особые механизмы нужны. Желательно, таежный комбайн профессора Маккрекена. Ну или... хоть бензопилу дайте! Иначе тут - на целый год работы!
– А кому нынче легче?!– не оборачиваясь, проорал в ответ сумасшедший дядька. Хопа!– сиганул через канавку, взмахнув руками, как крыльями налету... Плюх! Плюх-плюх!– жесткими пятками в водицу; побежал по бережку озера, поднимая фонтанчики черно-серебристых брызг. Эх, пропади моя жисть!– я прыгнул следом
Минут через двадцать, мокрые и погибающие от болей в селезенке, мы подбежали к окраине страшной рощи. Бр-р... вблизи подлые падубы казались еще кошмарнее: каждый ствол напоминает... гм... типа такой ворох перекрученных железных тросов, каждый из которых сплетен из множества звенящих жил - темных, грязных, маслянистых. Я невольно приостановился, в растерянности покосился на дядьку Белуна. Как же эту хрень рубать? Обычным топором?!
– Простым топориком не сдюжим нынче, - откликнулся толстячок. Слишком поздно мы подоспели. Покудова они, сучки, молоденькие были, еще кое-как получалось обычной секиркой управляться. А теперь придется по-особому, по-хитрому...
Повертев бородой по сторонам, он отыскал нужное дерево: из бурого, липкого, уже порядком изрубленного ствола торчал внушительный топор с длиннейшей рукоятью - не меньше полутора метров длиной! Доктор Белун подскочил, с усилием выдернул инструмент из волшебной древесины дзинннььь... Противный такой звук, будто вилку из стиснутых стальных челюстей вытащили.
– Во, ладный топорик. Держи, паря. Твое дерево - четвертое слева, у самой воды, - негромко сказал Белун, протягивая светлую рукоять лесорубного инструмента.– Приступай помаленьку.
– А че я-то?– обиженно изумился я.– Мне одному скучно вкалывать! Ты бы это... помог мне, дядечка?!
– У меня - свое дерьмо имеется, - грустно улыбнулся Белун, махнув рукавом в сторону тоненького, невысокого деревца - голая, полупрозрачная двухметровая палка с гроздьями редких загнутых игл наверху (в лунном свете иголки язвительно поблескивали металлической голубизной).
– Хе, хе, - ядовито усмехнулся я.– Я вижу, ты не глупый мужик. А не боишься пупок надорвать? Так не честно! Почему мне достался толстенький баобаб, а тебе - тощенький бамбук? А давай ты тоже выберешь бревнышко покрупнее?