Древний человек и божество, Том 1
Шрифт:
По мнению А. Голана, сакральная эмблема в виде двух точек (отверстий) как на правом, так и на левом плечах божества (Рис.293-4), указывает на "двоичность" (дуальность) его природы: каждая из его обеих ипостасей одновременно может пребывать и в небе, и на земле (а также являться источником как благ (добра), так и бед (зла)).
Согласно характеру употребленной символики, ранненеолитической по стилю исполне-ния является этрусская статуэтка (57. Рис. 118-1) божества неба, земли и её недр, изображённого в мужском облике (мужская причёска; длинные, ниспадающие усы "запорожского" типа; явные признаки какого-либо пола отсутствуют). Левой, опущенной рукой, бог придерживает колесо с шестью (как 3 и 3) треугольными отверстиями вершинами к центру круга (символика женского порождающего (небесного) начала амбивалентной природы (всё то, что порождено на небе - опускается на землю)), стоящее на земле (т.е. земле даруется свыше изобильное плодородие); в его правой,
"Для архаического сознания все, что обладало значением и относилось к... реальности, имело сакральный смысл и сакральное достоинство", - убеждены М. Элиаде, а также и И.М. Дьяконов. Крупнейший специалист в области палеолитической живописи А. Леруа-Гуран обратил внимание на "исключительное единообразие художественного содержания" изображений в эпоху верхнего палеолита. "Образный смысл изображений, - писал он, - кажется, не изменяется с 30 тыс. до н.э. и до IX тыс. до н.э. (видимо, до поры переоценки роли культа Великой богини в результате развития земледелия) и остается одним и тем же от Астурии (Пиренеи) до Дона", и до Южного Урала ("провинциальные" росписи Каповой пещеры). Это наблюдение А. Леруа-Гурана (1964), несомненно, свидетельствует не только о единообразии и устойчивости культово-мифологических представлений в палеолитической Ойкумене (учёный пришёл к выводу, что существовала однородная "пещерная религия" (вероятно, ещё неандертальская)), но и объективно указывает на общность истоков религий многих этносов мира.
Примечательно (искусствовед и палеоантрополог А. Ламин-Эмперэр (105.)), что если сравнивать количество различных изображений обеих ипостасей Единого бога в подземных святилищах и в памятниках на открытых местах, то количество рисунков женских образов преобладает на открытых местах (что отвечает соотнесению Великой богини с Небом, "белым" светом, растительностью, преимущественным пребыванием в "этом мире").
Очевидно, что суждение о том, в каком же облике представлялось Двуединое божество древнему человеку в эпоху верхнего палеолита, вполне можно составить по многим кро-маньонским изображениям того времени (образ нередко носил региональную окраску).
В частности, скульптурные изображения богов виллендорфско-костенковской культуры (30-20 тыс. лет до н.э.) имели антропоморфный облик (В. Кабо). В гроте же Ле-Труа-Фрер ("мадлен", Франция), в самой глубине пещеры (в святилище), божество было представлено в синкретическом виде (согласно символике содержит амбивалентные черты): у него тело, могучая шея, хвост и уши волка; круглые глаза и клюв птицы (филина или совы); рога оленя, но руки и ноги человека. В Лурдской пещере это божество охотников-собирателей наделено бородатым мужским лицом, хвостом лошади и рогами оленя. В обоих случаях это синкретичекое божество изображено с подчеркнутым мужским "достоинством" (оно - андрогин).
Как представляется, в воззрениях древности, между священными животными, которые символизировали различные эпифании культа какого-либо определенного бога (к примеру, Великой богини), по-видимому, усматривалась магическая связь (некая "рассеянная полисе-мия" образности), объединявшая под эгидой культа данного конкретного божества воедино (в единый синкретический образ) наиболее характерные признаки таких животных - эмблем (такие части их тел, как рога, крылья, глаза, клюв, лапы, стилизованные руки и туловище, и т.п.). И это, усиливая выразительность и полноту образности, позволяло более ёмко и на-глядно демонстрировать функциональность и значимость божества.
Так, во Франции (палеолит) открыто ((57.) Рис.383-4) изображение предположительно Двуединого божества, у которого голова осла, из которой вертикально вверх выросла змея (головой назад), и две человеческие ноги (стоит на цыпочках, согнув колени). Тело (торс) божества показано в виде двух разделённых групп параллельных полос ёлочкой разной дли-ны (18 как 2 раза 3 по 3) слева (спереди) в виде кругового сегмента, и 20 (2 по 10) справа). И тогда, согласно символике,
Соотносится осёл и со смертью (т.е. с богиней матерью как владычицей жизни). Так, в известной сцене "оплакивание умершего" (святилище Чатал Хююка, VI тыс. до н.э.), поми-мо прочего, рядом с грифами изображен и осёл. Известно, что в Вавилонии осёл сопровож-дал покойника в "Страну мёртвых" (использовался в похоронном обряде). Злой демон шум. Ламашту нередко изображалась скачущей, стоя на бегущем осле, и у её ног (на спине осла), обычно лежало пять черепов. В Древней Индии осёл считался олицетворением божества смерти.
Характерно, что образ осла тысячелетиями сохранял значимость священного животного. Так, сгласно Ветхому Завету, через Валаамову ослицу Господь Бог вещал людям о своих намерениях. У амореев Вавилона, в прошлом семитов-номадов, существовал обычай (документы из архива города Мари): при заключении важного договора приносить в жертву осла, т.е. взывать как к гаранту, к некоему могучему, не рядовому богу в облике осла (при этом аппелировали к небу и земле одновременно).
В Древней Месопотамии, как известно (49-2.), в облике осла представлялся бог Ниниб (у египтян - Сетх). В надписях правителя Лагаша Гудеа (ХХII в. до н.э.) бог Ниниб назван как "царь войны, сильный воитель Бела (здесь Энлиля)". Бедржих Грозный, в частности, полагал, что теоним "Ниниб" - один из ряда синонимов Нинурты, ставшего первенцем Энлиля. Уместно отметить, что в аккадской поэме "Восхваление Нинурты" (сер. ХIХ в. до н.э.) бог войны Нинурта (считается, что в его образе отчётливо проступают черты бога грозы) представлен, как "дракон свирепый... кольцом свернувшийся" (т.е. небесный змей)). Бог Ниниб, подобно первопредкам Тиамат и Абзу, считался также и повелителем морей и источников. Заботился Ниниб и о состоянии возделываемых земель и оросительных каналов (подобно Энки). Ниниб (как и Энки) - бог, "ведающий секреты всего... знающий пути древних" ("Заклинание врат Ниниба"). Он - хтоническое божество плодородия ("рогатый из Тишины"): Ниниб восстает из глубины преисподней и опять туда же погружается (заметим, что Нинурта, рождённый в Куре, - выкуплен из царства смерти по принципу "жизнь за жизнь"). Ниниб - и бог растительности: "Как желтеют и опадают осенние листья, - только ты определяешь их срок!" (Черты Нинурты как бога растительности и плодородия, - наиболее древние, он - "земледелец Энлиля" ("hurt(a)" - "плуг" (109.)). Сохранилось "Поучение Нинурты" - древнейший из агрономических трактатов). Ниниб - владыка умирания (смерти): в тексте одного заклинания говорится, что он может вернуть обратно того, чей труп отправлен в "Страну без возврата" (как первоначально Асклепий). Итак, очевидно, что в образе осла Ниниба аккумулировался ряд функций (ипостасей) как бога-отца, так и Всеобщей матери.
Упомянем и "первобытного" осла-Сетха, почитаемого в качестве бога-отца на юге Египта ещё в V тыс. до н.э.. Заметим, что о древности (вероятно, натуфийском происхождении) образа бога Сетху может свидетельствовать и то, что у индусов (видимо, дравидов) осел (Л.Я. Штернберг. 1936) - герой-воитель Неба, свергающий своих врагов в ад (в небесной ладье Ра воитель Сетх каждодневно повергал в преисподнюю змея Апопа (ещё и в постгиксосский период)). В Древнем Иране божеству в облике осла поклонялись на празднествах (57.), проводящихся в ознаменование весеннего пробуждения природы (т.е. здесь осёл - символ неиссякаемого мужского, оплодотворяющего начала). В библейской традиции осёл часто представлялся не только как воплощение упрямства, злобности, коварства, но и мудрости (черты Великого бога-отца), а также в качестве (49.) животного царей (престолы - "епархия" богини Неба). Известно также и то, что белый осёл Мессии (как и ветвь оливы) - символ мира (белый - цвет богини Неба). В мусульманской традиции (49-2.) осёл - одно из животных Неба. У дагестанцев сохранилось представление о связи осла с дождём (символика богини Неба).
Следовательно, ещё в эпоху неолита осёл, вероятно, виделся как воплощение Двудиного божества; а позднее за ним сохранялся ряд эпифаний ипостасей Единого образа бога.
По всей вероятности, в натуфийский период должное внимание уделялось не только го-ловам (черепам) умерших предков, но и лику Двуединого божества в исходном, неразделён-ном на ипостаси состоянии. Так, в процессе раскопок Иерихона (57.) была обнаружена скульптура головы (дат. XII тыс. до н.э.), одна половина которой являет собой лицо борода-того мужчины, а вторая - морду хищника (не уточнено какого). Поскольку известно, что Ве-ликая богиня нередко представлялась медведицей, леопардом или львицей, то "морда хищ-ника" двуликой головы божества из Иерихона вполне может являть собой изображение об-раза богини, как ипостаси Двуединого божества (и тогда лицо бородатого мужчины, к при-меру, по аналогии с изображением в Лурдской пещере, - лицо бога-отца, а голова в целом - "портрет" Двуединого божества).