Древняя история Среднего Поволжья

Халиков Альфред Хасанович

1. Раннебалахнинская с ямочно-гребенчатым орнаментом — 2 сосуда.

2. Поздневолосовская с некоторыми чертами позднейшей балахнинской керамики — 20 сосудов.

3. Балановская с фатьяновскими чертами — 11 сосудов.

4. Сейминская, или чирковско-сейминская — 51 сосуд.

Рис. 46. Керамика Сейминского могильника.

1–3 — керамика поздневолосовского типа; 4–9 — балановско-фатьяновские сосуды; 10–18 — чирковско-сейминская керамика.

Первая группа керамики представлена фрагментами от двух сосудов с примесью песка в тесте и заглаженной поверхностью. Имеется фрагмент от приостренного днища. Внешняя поверхность обломков украшена орнаментом из рядов глубоких конических ямок и оттисков овально-гребенчатого штампа. Все эти фрагменты относятся к балахнинской культуре, поэтому они не могли принадлежать как хронологически более ранние Сейминскому могильнику.

Вторая группа сосудов рассматривается как единый комплекс, сохраняющий в форме, примесях теста и обработке поверхности традиции волосовской керамики. Для этих сосудов характерно грубое тесто с растительными примесями, может

быть, примесями истлевших толченых раковин. Внешняя поверхность заглажена, внутренняя обработана штриховой зачисткой; форма сосудов горшковидная с вытянутым туловом (высота больше диаметра горла) и отогнутым венчиком с округлым краем; преобладают плоские днища (на 20 верхних частей встречено 10 обломков днищ с диаметром от 10 до 16 см при толщине от 0,5 до 1 см). По степени отгиба венчика выделяются два типа сосудов. К одному относятся сосуды со слабо отогнутым наружу венчиком и слегка выпуклым туловом (17 экз., рис. 46). Преобладают сосуды с диаметром горла от 12 до 30 см (12 экз.) и толщиной стенок в 0,4–0,8 см. Встречены также пять сосудов более крупных размеров с диаметром горла 31–45 см. Последние имеют толстый, сильно отогнутый почти «Г»-образный край (рис. 46, 3).

Большинство сосудов этой группы неорнаментировано (17 из 20). У шести сосудов лишь по краю венчика наблюдаются резные насечки или скошенные оттиски гребенчатого штампа. Два сосуда по внешней поверхности имели сильно разреженную орнаментацию из резных линий и ямочных вдавлений (рис. 46, 2). Один небольшой сосуд по внешней поверхности был украшен горизонтальными оттисками гребенчатого штампа (рис. 46, 1). Эта керамика, аналогии к которой имеются в керамических комплексах ряда поздневолосовских (Подборица-Щербининская, Панфиловская и др.) и ранних чирковско-сейминских (Галанкина гора, Кубашевское и др.) поселений середины II тысячелетия до н. э., очевидно, синхронна могильнику. Но едва ли она была помещена в могилах. Скорее она находилась в жертвенных комплексах, ибо, как отмечает А.М. Конев, «больших горшков вблизи найденных черепов или костей ни разу не найдено. Это горшки всегда находились около зольников».

Третья группа представлена относительно небольшими и немногочисленными фрагментами 11 круглодонных сосудов, изготовленных из глины с примесью песка в тесте и имеющих выпуклое тулово, переходящее в цилиндрическое или расширенное раструбом горло (рис. 46, 4–7). Поверхность сосудов хорошо заглажена. Все они небольшие, с диаметром горла в 10–15 см. У большинства горло цилиндрическое, иногда завершенное по венчику слабым бортиком, которое нередко бывает орнаментированным. У трех сосудов горло расширяется раструбом вверх. Один сосуд не орнаментирован. Остальные лишь в верхней части украшены зональным узором, выполненным резными линиями и в одном случае мелкозубчатым штампом. Элементы узоров, обычные для балановской керамики, — зигзаги, заштрихованные ромбы, ряды коротких вертикальных и перекрещивающихся резных отрезков и т. п. В двух случаях было отмечено круглое дно с ямкой, окруженной радиально расходящимися резными линиями. Вся эта группа керамики весьма близка к сосудам балановских памятников, но не ош-пандинского этапа, как это было предложено мной ранее [536] и поддержано О.Н. Бадером [537] , а к сосудам конца балановского этапа. За последнее говорит и наличие сосудов с орнаментированными краями венчиков, что уже становится нехарактерным для балановской посуды начиная с атли-касинского времени (см., например, балановскую керамику Кубашевского поселения) [538] , а также отсутствие типичных атли-касинских и тем более ош-пандинских сосудов с их специфичными чертами орнамента. В известной степени балановскую керамику Сейминской дюны следует сопоставить с керамикой ближайшего Чуркинского могильника. Действительно, сосуды обоих памятников как по форме, так и по орнаменту, имеют много общего, что заставляет предполагать и их синхронность. И если Чуркинский могильник был датирован серединой II тысячелетия до н. э. [539] , то этим же временем следует датировать и третью группу керамики Сеймы. Но в таком случае она будет синхронна могильнику и это увеличивает шансы в принадлежности балановской керамики погребальной посуде Сейминского могильника.

536

А.Х. Халиков. См. примеч. 498, стр. 125.

537

О.Н. Бадер. См. примеч. 494, стр. 114, 116.

538

А.Х. Халиков. См. примеч. 498, стр. 102.

539

Там же, стр. 133.

Как ни заманчиво увязывать балановскую керамику, а, следовательно, и ее культуру с Сейминским могильником, что уже предпринималось мной [540] , но все же следует думать, что балановская керамика не являлась основной керамикой могильника и, по-видимому, даже не помещалась в могилах. Против того, что она не была погребальной, свидетельствует не только ее малочисленность, но и сильная фрагментарность, а также и то, что в своей основе культура Сейминского могильника является не балановской и не фатьяновской [541] .

540

Там же, стр. 120.

541

О.Н. Бадер. См. примеч. 494, стр. 103 и сл.

Остается четвертая, наиболее многочисленная группа сосудов, которая в полной мере может быть названа собственно сейминской, или чирковско-сейминской. Она представлена более чем 50 сосудами (рис. 46, 5-18).

Общими характерными чертами для этой группы являются круглодонность, хорошо профилированная форма, органические примеси в тесте и заглаженная поверхность. По форме выделяются три типа, по примесям в тесте — две разновидности.

Первый тип — девять небольших сосудов довольно изящной формы с диаметром расширенного раструбом невысокого горла в 10–15 см (рис. 54, 8, 10, 12). Диаметр тулова несколько больше диаметра горла. Венчики приостренные (2 экз.), плоские (3 экз.), скошенные наружу (2 экз.) и внутрь (1 экз.). Семь сосудов орнаментированы по верхней части густыми узорами из оттисков мелкозубчатого (пять сосудов) или клиновидного (два сосуда) штампа. Между прочим, зарисованные А. Мельниковым сосуды [542] относятся именно

к этому типу, так же, как и фотография целого сосуда (снимок 1914 г.). Вполне вероятно, что эта сосуды имел в виду и А.М. Конев, отметивший наличие в могильных ямах прекрасно орнаментированных небольших сосудов «изысканной формы, с диаметром и высотой от 12 до 13 см» [543] .

542

Там же, рис. 6, 7.

543

А.Х. Халиков. См. примеч. 498, стр. 127.

Следовательно, все эти сосуды вполне могли быть погребальными, о чем свидетельствует и их хорошая сохранность крупными фрагментами, несмотря на слабое качество теста.

Аналогичные сосуды особенно характерны для Юринского [544] и второго слоя Васильсурского [545] поселений и, вероятно, являются позднейшими сосудами могильника. Эти сосуды позволяют доводить дату Сейминского могильника до рубежа XIV–XIII вв. до н. э., что согласуется также и с последними датировками Сеймы.

544

Там же, стр. 108, 109.

545

А.Х. Халиков, Е.А. Халикова. См. примеч. 498, стр. 254–257.

Так, М. Гимбутас склонна определить крайнюю датировку существования Сейминского могильника серединой XIII в., в целом относя его к XV–XIII вв. до н. э. [546] Попытки В.А. Сафронова датировать Сейму еще более поздним временем, кажется, не увенчались успехом. Даже после передатировки Бородинского клада он не смог поднять конечную дату Сейминского могильника выше середины XIII в. до н. э. [547] Начальная же дата Сеймы едва ли может быть моложе XV в. до н. э. Об этом свидетельствует наличие в ее керамическом комплексе поздневолосовской керамики.

546

M. Gimbutas. Borodino, Seima and their Contemporaries…; В.А. Городцов. См. примеч. 505, стр. 182, 183.

547

В.А. Сафронов. Некоторые вопросы хронологии среднебронзового века Восточной Европы. «Доклады и сообщения археологов СССР на VII Международном конгрессе доисториков и протоисториков». М., 1966, стр. 188; О.Н. Бадер. См. примеч. 501, стр. 114, 115.

Второй тип — 42 сосуда (рис. 46, 9, 11, 13, 14, 16–18). Они отличаются от первых более крупными размерами и некоторыми деталями в форме и орнаменте. Для них характерно высокое, но также расширенное раструбом горло. Диаметр горла у большинства сосудов совпадает с диаметром тулова. Следует отметить также слабую орнаментацию и бедность самих сюжетов. Среди этих сосудов нет малых; диаметром горла их — менее 15 см; преобладают сосуды с диаметром горла от 16 до 30 см, но есть также и крупные с диаметром горла в 30–40 см (5 экз.). Большинство сосудов имело разреженную орнаментацию, на 15 экземплярах орнамент вообще отсутствует. Орнамент выполнен в основном оттисками клиновидного, реже гребенчатого штампа и резными линиями. В преобладающем случае края венчиков украшены насечками или короткими оттисками зубчатого штампа, иногда придающими краю своеобразный волнистый изгиб. В расположении узоров наблюдается определенная зональность. В некоторых случаях горло сосудов не орнаментировалось и лишь по плечику и верхней части тулова наносились ряды клиновидных углублений. Один сосуд (рис. 46, 18) был украшен по горлу и в завершении орнаментального сюжета по тулову узорами из опущенных вниз и горизонтально заштрихованных треугольников и рядами горизонтальных клиновидных углублений, разделенных линиями зубчатого штампа. Очевидно, этот сосуд имел в виду и С.М. Парийский, писавший о нахождении в могилах крупных сосудов, поверхность которых была покрыта разнообразными рисунками — точками, перемежающимися линиями, нарезками ногтем, треугольными фигурами.

Большинство (31 экз.) сосудов этого типа изготовлено из глины с органическими примесями (может быть, истлевшие толченые раковины), но 11 сосудов, по форме и орнаментации, полностью совпадающие с описанными, имеют в качестве примесей в тесте песок и шамот. Эти сосуды по примесям идентичны балановским, а по форме и орнаментации являются чирковско-сейминскими.

Вся посуда близка к ранней чирковско-сейминской керамике таких поселений, как Кубашево, Васильсурское и др., и может быть датирована серединой и третьей четвертью II тысячелетия до н. э. Относить ее к последней четверти II тысячелетия до н. э., как это пытается делать О.Н. Бадер, нет оснований, ибо чирковско-сейминская керамика второй половины II тысячелетия до н. э. имеет специфичный орнамент в виде «змейки» [548] , отсутствующий на посуде Сейминского могильника. В связи с этим едва ли правомерно утверждение О.Н. Бадера о существовании на Сейминской дюне позднейшего поселения, возникшего тогда, «когда самый факт расположения здесь могильника был уже забыт, — не ранее XIII в., а скорее в XII в. до н. э.» [549] В материалах Сейминской дюны нет никаких вещей, которые можно было бы датировать последней четвертью II тысячелетия до н. э. Самой поздней и в то же время основной является чирковско-сейминская керамика, которая, будучи единственной погребальной керамикой, датируется временем могильника, т. е. XV–XIV вв. до н. э. Последняя четверть II тысячелетия до н. э. на Нижней Оке, так же, как и в прилегающих участках Поволжья, это время господства поздняковской культуры со специфичной для нее керамикой, среди которой немало и «текстильной» [550] . Ни одного фрагмента поздняковской керамики на Сейминской дюне не обнаружено, хотя буквально рядом находятся типично поздняковские стоянки, как Володары I, V и др. Здесь же нет и поздней балановской, и поздней чирковско-сейминской керамики. Все это позволяет утверждать, что после того, как могильник на Сейминской дюне перестал функционировать, никакое новое поселение здесь не возникало.

548

А.Х. Халиков. См. примеч. 498, стр. 119; А.Х. Халиков, Е.А. Халикова. См. примеч. 498, стр. 258.

549

О.Н. Бадер. См. примеч. 494, стр. 115.

550

А.Х. Халиков. См. примеч. 498, стр. 176, 177.