Древо ангела
Шрифт:
Она взглянула на него:
– Дэвид, у тебя все в порядке?
– Нет, Грета. Прости, что сообщу тебе плохие новости, но это Ческа. У нее воспаление легких, и она в Женеве, в отделении реанимации. Я только что звонил турагенту и немедленно вылетаю туда. Я как раз шел собрать вещи.
– Дэвид, погоди минутку. Ты говоришь, Ческа серьезно больна?
– Судя по словам доктора, да. Если честно, я этого не понимаю. Когда я звонил туда несколько дней назад, они говорили, что у нее легкая форма бронхита, но сейчас
Грета посмотрела на него несколько секунд и кивнула:
– К сожалению, так бывает, Дэвид. То же самое было с Джонни, ее братом-близнецом. Помнишь?
– Да. Ну, будем надеяться, она справится.
– Я полечу туда.
– Что?
– Я полечу туда. В конце концов, Ческа – моя дочь. И я думаю, ты и так сделал для нее более чем достаточно. И для меня тоже.
– Но, Грета, ты столько всего перенесла за последние дни, не говоря уж о том, что последние двадцать четыре года почти не выходила из своей квартиры…
– Дэвид, я же не ребенок! Я взрослый человек. И я полечу туда не несмотря на последние дни, а из-за них. У вас с Тор были свои планы, а у меня – никаких. Ну и, кроме всего прочего, я хочу это сделать. Несмотря на то чем была и есть Ческа, я люблю ее. Я ее люблю… – Голос Греты прервался, но она сумела взять себя в руки. – И я просто хочу побыть с ней. Хорошо?
– Ну, если ты правда так этого хочешь, я снова позвоню агенту и закажу билеты на твое имя. Так что иди собирайся.
– Иду.
Через час Грета была готова в дорогу. Она прошла по коридору и постучалась в комнату Авы.
Ава лежала в постели, читая книгу.
– Привет, – сказала она. – Саймон говорит, мне нельзя вставать. У меня была очень беспокойная ночь. У этого младенца, похоже, какое-то бесконечное количество рук и ног. Господи, как я буду рада, когда он уже родится.
Грета вспомнила, как плохо чувствовала себя в последние недели беременности, и у нее в голове мелькнула мысль.
– Ава, у тебя такой большой живот, даже для тридцати четырех недель. А доктор ничего не говорила про близнецов?
– Нет, пока нет, но, если честно, я не делала ультразвука с тех пор, как там было двенадцать недель, и – только не говори об этом Саймону, он меня убьет – я пропустила пару последних визитов. Мне столько надо было сделать у себя в лечебнице, я просто не успевала съездить в Монмут.
– Ну, значит, ты должна пойти и обследоваться, дорогая. Это очень важно. Ребенок важнее всего.
– Знаю, – вздохнула Ава. – Проблема в том, что мы вообще-то не то чтобы планировали так быстро заводить детей. Мы оба сейчас так заняты своей карьерой.
– Я очень тебя понимаю. Мне самой было восемнадцать, и я была просто в ужасе.
– Правда? Ну тогда я по секрету скажу тебе, что я тоже просто в ужасе. Но это так эгоистично, что я не хочу никому об этом говорить. Спасибо,
– Я их просто обожала. – Грета улыбнулась: чудесные воспоминания снова вернулись к ней. – Эти первые два года я сейчас вспоминаю как самое счастливое время своей жизни. Но послушай – я не знаю, дошли ли до тебя уже новости, но я сегодня лечу в Женеву. Боюсь, твоя мать серьезно больна.
Лицо Авы помрачнело.
– Не может быть. Что, очень сильно?
– Я ничего не знаю, пока не окажусь там, но, думаю, мы все должны посмотреть в лицо фактам. Доктор не стал бы звонить и настаивать, чтобы кто-то приехал, если бы это не было критично.
– Понятно. Я не знаю, что я буду чувствовать, если она…
– Не удивительно, после всего, что она тебе сделала. Ава, теперь, когда прошлое стало возвращаться ко мне, я хочу сказать тебе, как я сожалею обо всем, что с тобой случилось. И что я не была с тобой рядом как настоящая бабушка.
– Бабушка, но ты же не виновата. Это Ческа во всем виновата, она чуть не убила тебя. У тебя с тех самых пор была просто ужасная жизнь. Не могу даже представить себе, как можно жить, если все твои воспоминания стерты.
– Ужасно, – признала Грета. – Но прежде, чем я уеду, я хочу сказать тебе, что буду рада помочь тебе всем, чем только можно, когда родится малыш. Только позови, и я тут же приеду.
– Спасибо. Это так мило с твоей стороны.
– А теперь мне пора. Заботься о вас обоих, хорошо? – И Грета наклонилась поцеловать внучку.
– И ты тоже. Передай Ческе мою любовь, – добавила Ава, когда Грета выходила из комнаты.
– Ну все, мне пора, – Грета стояла у двери, готовая сесть в такси, которое должно было отвезти ее в Хитроу. Она обняла на прощание Дэвида, Тор, Саймона и Мэри и поблагодарила их за этот визит. – Я позвоню, как только доберусь.
Дэвид отнес сумку Греты к машине и, открывая ей пассажирскую дверцу, взял ее за руку.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я поехал с тобой? – спросил он.
– Совершенно. – Грета поцеловала его в щеку. Он инстинктивно обнял ее.
– Господи, Грета, какой же путь мы прошли вместе, – прошептал он. – Пожалуйста, будь осторожна. Я так тобой горжусь.
– Спасибо. Буду. Пока.
Грета поспешно села в такси, пока Дэвид не заметил слез, которые выступили у нее на глазах.
Первым, что ощутила Грета, войдя в больницу, был запах. Неважно, в какой стране находится больница, насколько она дорогая и знаменитая, запах был всегда одинаковый, и он всегда напоминал ей о ее собственном долгом там пребывании. Она подошла к регистратуре, назвала себя, и женщина в элегантном костюме отвезла ее на лифте и представила ночной медсестре в отделении реанимации.