Другая жизнь. Назад в СССР
Шрифт:
Сбросив бремя женских заморочек, я полностью погрузился в школьную жизнь, которая заключалась не только в уроках. Я был членом школьного комитета комсомола, и отвечал за организацию и проведение политинформаций. Раньше меня от таких обязанностей воротило, а сейчас я вдруг осознал, что это самая, что не на есть, «лафовая лафа». Собрал всех ответственных за политинформацию раз в месяц, провёл с ними учёбу, прочитав брошюрку-методичку, и целый месяц свободен. Это в лучшем случае. А в худшем, можно был на всё это забить, так как
Мне же вдруг захотелось поиграться в «агитпроп» и я предложил секретарю комитета комсомола организовать тематический стенд «Международная панорама».
Глава 21
У нас в школе имелась «шикарная» практически пустая стена в рекреации на втором этаже между дверью учительской и пионерской комнатой. На ней размещались информационные «окна»: расписания уроков, объявления, школьная стенная газета, выпускаемая к праздникам, но я предложил комсоргу сделать несколько обтянутых холстом рам, загрунтовать холст и выпускать на них что-то вроде «окон РОСТА» — стенды агитационно-пропагандистского назначения.
На одном — сатирические картинки о жизни в школе, на другом — историю колонизации европейскими странами мира, на третьем короткую новостную ленту, но тоже сопровождаемую картинками.
— Ну, на счёт колонизации, — подумав начал критику Валерка Пляс, — это можно нарисовать один раз и пусть весит, а вот сатира и новости потребует постоянного обновления. Кто этим будет заниматься? Тем более — постоянно рисовать. Это ведь не стена в подворотне. Тут качество должно соответствовать тематике. Можно, конечно, плакаты в райкоме комсомола брать, но ты же говоришь про рисунки? Ты таких художников у нас знаешь? Готовых «убивать время» за твоими «окнами РОСТА».
— Рисовать буду я.
Валерка скептически оглядел меня сверху донизу. Он был старше меня на год и гораздо выше меня, хотя и мой рост приближался к ста восьмидесяти.
— Что-то ты не рвался в редколлегию школьной стенгазеты.
Я вздохнул, глядя на комсомольского лидера.
— Я, Валера, отвечаю за сектор пропаганды, поэтому и думаю о выполнении комсомольского поручения. Чем богаты, тем и рады… Могу рисовать — буду рисовать.
— А ты можешь рисовать, — с недоверием спросил он.
Я достал из портфеля альбом для рисования и показал ему свои заготовки для этих стендов. Знал я что просто моему слову никто не поверит. Да и я бы не поверил.
На двенадцати листах были изображены орудия убийства, используемые человечеством на разных этапах его развития: человек в шкурах с дубиной, с мечом и щитом, с луком, с катапультой, с мушкетом, с пушкой, с бомбой… Заканчивалась подборка изображением одичавшего человека в набедренной повязке с палкой.
— Хм! У Битструпа срисовал? Неплохо получилось. Но этого мало для стенда.
—
— Почему только Африки? Они ведь весь мир колонизировали.
— Ну, весь земной шар нарисовать. А под ним картинки… Помнишь картину, как расстреливают индусов, привязав их к пушкам?
— Верещагина? Помню. В учебнике истории.
— Вот! Эту можно взять, как тему. Как рабов с Африки вывозили… Как негры на рудниках работали…
Я достал другой альбом, и показал негров, связанных друг с другом верёвкой за шеи и руки.
— Ух ты! — воскликнул Валерка. — Откуда срисовал?
— Это из головы.
— Хорошо получились негры. Грустные такие. И как ты точками чернишь? Это же столь раз ткнуть нужно? Я сам немного рисую. Но такую технику не использую.
— Во-о-о-т! — сказал я значительно подняв указательный палец вверх. Можно на стендах развешивать картинки школьников. Учредить конкурс и лучшие картинки вывесить.
— Да я смотрю, ты — прямо художник. Такая рука уверенная! Учился?
— У меня папа художник, — почти не соврал я.
— Понятно… Идея со стендом интересная, но не своевременная. Учебный год-то заканчивается. Директор не разрешит. Им — учителям — как бы до конца этого года дожить с теми заморочками, что уже есть. А вот на следующий год — это будет самое то. Каждый год нужно что-то новое выдумывать. А это — хорошая идея.
— Согласен. Поэтому до конца этого года можно сделать один информационный стенд про колонизацию Африки. Я сам нарисую. Оттрафаречу и всё. Мне бы только стенд два на полтора и краску.
— Там же писать надо будет, а у тебя, помнится, со шрифтом не задавалось.
Случалось такое в моей истории, когда я загубил уже нарисованную стенную газету, взявшись написать заголовок. Вот ору было!
— Это серьёзная наука — буквы писать, — сказал Валерка. — Не каждый художник может. Я, например, не могу.
— Набил руку. Вот смотри.
И я тут же написал чертёжным шрифтом начало алфавита до буквы «д», «видя» перед собой чертёжную сетку с размером ячеек один и четыре десятых миллиметра. Как когда-то учился «предок» на начертательной геометрии. Большие буквы получились размером в четырнадцать клеток, а маленькие десять.
— Обалдеть, — только и выговорил комсорг. — Если бы сам не видел, не поверил, что такое возможно. Мы чтобы на стенде написать Ленинскую цитату, расчерчивали простым карандашом. Но красками будет сложнее.
— Я не буду красками. У меня есть специальный фломастер. Дядя маме привёз из Японии.
Валерка недоверчиво посмотрел на меня.
— И ты его испортишь на это? — удивился он.
— Почему нет? — удивился я.
— Ну, не знаю…
Валерка скривился и я понял, что он бы такой фломастер ни за что бы не принёс в школу.