Дуб тоже может обидеться

Рус

– Вот она будущая кладовая Рейха! Еще немного и точно такого же самолета мы увидим аккуратные усадьбы и ровные прямоугольники обработанных сельскохозяйственных угодий, принадлежащие трудолюбивым немецким хозяевам. Может быть где-то там будет и твоя усадьба с пышногрудой фрау и кучей маленьких малышей... Ха-ха-ха! Представил?! А теперь смотри! Рачительные хозяева управляют сотнями гектаров плодородных земель, на которых не зная усталости трудятся десятки существ! Существ, мой мальчик, конечно же существ! Потом мы придумаем им название, но сейчас пусть это будут существа... Это молодые, полные сил мужчины и женщины —

представители неполноценных рас, которые не знают усталости, гнева, лжи и зависти. Это идеальные работники, цель всей жизни которых служить нам — истинным хозяевам планеты!

На какое-то мгновение Адольфу, завороженно вглядывавшемуся в иллюминатор, показалось, что внизу действительно находились ровные прямоугольники полей и лесов, где копошились как муравьи, тысячи рабов.

– Грандиозно!
– выдохнул Шпаннер, вновь откинувшись на спинку кресла.
– Новый мировой порядок, который принесет миру избавление от хаоса, получит настоящий прочный фундамент из миллионов и миллионов абсолютно покладистых существ..., - на мгновение он задумался и снова разразился речью.
– Несомненно, мы добьемся, чтобы эти существа совершенно не забывали свой накопленный опыт и знания. Это будут идеальные слуги, рабочие, и даже может.. Конечно, солдаты! Пушечное мясо! Сапог немецкого пехотинца легко пройдет там, где пронесется орда босых недочеловеков.

– Но профессор, - наконец, не выдержал его ассистент.
– Это же нереально! Вы вдумайтесь сами, оживлять людей!

– Нет такого слова!
– резко оборвал его профессор.
– Во-первых, это не оживление людей! Это оживление мертвецов. Здесь две огромные разницы. Во-вторых, даже сейчас науке известны сотни случаев благополучного исхода клинической смерти. То есть, дорогой коллега, сам принцип то работает. Этот винтик, который запускает жизнь и смерть, функционирует...

Листки в его руках от охватившего возбуждения медленно захрустели.

– Ой, что же это я?
– пробормотал профессор, расправляя смятые бумаги.
– Мне сейчас ясно лишь одно — они, там в Берлине, не владеют никакой точной информацией. Нам остается лишь ждать и надеяться, что на месте нас будет ждать кто-то более осведомленный обо всем этом...

На этой ноте самолет снова бросило вниз. На этот раз не было никакой воздушной ямы, просто самолет снижался, чтобы сесть на полевом аэродроме. Пассажиров даже не успело толком потрясти, как ревущие винты затихли и откинулась дверца. Внутрь, осторожно придерживая высокие фуражки, вошли два офицера в плащах.

– Профессор Рудольф Шпаннер? Ассистент Адольф Мольтке?
– скрипучим голосом пролаял тот, что постарше, и дождавшись кивка, продолжил.
– Прошу следовать за нами в автомобиль.

Прежде чем сесть в блестящее полировкой авто со странной эмблемой на дверце в виде стилизованного пламени, Шпаннер успел обратить внимание на непривычную экипировку солдат в оцеплении. В отдалении от самолета стояло несколько десятков фигур, одетых в мешковатые серые комбинезоны с прозрачными масками. Только в этот момент он вспомнил несколько фраз из присланного ему документа, которые он благополучно забыл: «максимальный охват карантинными

мероприятиями», полное обеззараживание территории и населенных пунктов».

– Профессор?!
– требовательно не то спросил, не то приказал высокий офицер, придерживая дверцу.
– Майор настаивал, чтобы вы приехали как можно скорее и он будет крайне недоволен, если мы задержимся в пути.

58

Отступление 8.

Реальная история.

Из протокола допроса младшего лейтенанта Сидорчука Валерия Павловича.

«- Да, что вы говорите такое? Який же я враг Советской власти? …

– Отвечайте по существу на поставленный вопрос! С какими целями ты сдался в плен? Почему ты нарушил присягу?

– Таки раненный я быв, товарищ командир! Тильки живой остался! Всю требуху подранили... Вот!

– … Ранение в живот? Что же ты мне врешь, шкура! С такими ранами ты должен был еще в окопе сдохнуть, а ты тут передо мной рассиживаться! Признавайся, кто подбил тебя дезертировать из рядов Красной Армии?

– Вру? Зараз смотри! Вона! Вона бугры какие! Здесь меня всего исполосовали... Спасибочки, меня к дубу прикладывали...

– Что ты несешь? Какой к черту дуб? Какое к лешему ранение? Ты дезертир, который с оружием в руках сдался врагам Красной Армии! С тобой все ясно, гражданин Сидорчук! Филиппов, увести... ».

________________________________________________________________

Майор Вилли фон Либенштейн, глава службы специальных исследований … имперской безопасности, впервые в жизни испытывал доселе незнакомое ему чувство абсолютной уязвимости, когда ты один и рядом нет никого, кто бы поддержал тебя.

– Эй, где вы там?
– вновь без всякой надежды прокричал он.
– Быстро ко мне!

Запасной магазин взамен опустевшего никак не хотел вставать на свое место. Руки ходили ходуном и в опустевшей комнате снова и снова раздавался скребок металла об металл.

– Черт! Черт!
– прорычал он.
– Да, сколько же можно?!

Наконец, раздался долгожданный щелчок. Все! Майор не сводил глаз разбитого оконного проема. Ему что-то чудилось и казалось вот-вот, там снова мелькнет искаженная яростью харя.

– Нужно срочно уходить к грузовикам, - пробормотал Вилли, задом пятясь к столу с контейнером.
– Так, отчет в сумку... Еще один магазин...

Неожиданно, со стороны окраины села послышалась активная стрельба. Сначала оглушающе рявкал карабин, потом раздалась длинная автоматная очередь.

– А-а-а-а-а-а!
– выстрелы практически полностью оглушил безумный вопль.
– А-а-а-а-а-а!
– вновь заработал автомат, потом что-то громыхнуло и все затихло.