Дуб тоже может обидеться

Рус

Поразительно, но именно этот нечеловеческий вопль, похоже полностью вернул майору хладнокровие. «Охранение уничтожено. Это однозначно, - размышлял он, стараясь держать под прицелом окно и дверь.
– Туда точно идти нельзя! Этих двух олухов, кажется, точно уже нет... Значит, контейнер не унести. Дерьмо! Помощи ждать бесполезно. Пока истечёт срок да поисковая группа доберется до сюда, от меня ничего не останется». Он с ненавистью смотрел на девичье тело, слегка обернутое в серебристую ткань. «Как же так? Нам же поразительно повезло! Буквально наткнуться на материал для исследования. Какие только загадки не таит в себе этот труп! Боже!

Ладно! Хватит!».

В сумку к записной книжке с отчетом полетел и фотоаппарат, на который майор успел подробно запечатлеть все подробности найденного тела. До двери оставался буквально один шаг, когда ему в спину воткнулся чей-то хриплый голос:

– Ti kuda eto, suka, sobralsa?

Майор среагировал мгновенно. Словно олимпийский чемпион по плаванию он нырнул вперед, одновременно куда-то в сторону давая очередь из автомата.

– Stoat!

Чуть не выбитая головой дверь, распахнулась настежь. Он выкатился из дома кубарем и сразу же наткнулся на два валявшихся тела. «Вот они, голубчики, - обреченно подумал майор.
– Значит, и эти где-то здесь! Стоп! В траву!». Бешеным кабаном он вломился росшие рядом высокие кусты.

– Abai, on gde to sdes! Padla, uiti daleko ne mog! Bistree, bistree!

Прямо на него, озираясь по сторонам, шел какой-то азиат, будто специально сошедший с плакатов канцелярии Гебельса. Невысокий, с жиденькими черными волосами, глазками-щелками, он даже не шел, а плыл по пыльной тропинке. Его узкие ступни, обернутые в какую-то темную ткань, мягко и практически неслышно ступали на землю. Небольшой рот с изгрызенной верхней губой время от времени щерился в оскале, открывая редкие желтые зубы.

– Komandir, net nikogo. Kasis ubeg, paskudina, - прокричал тот, поднимаясь на крыльцо.
– Opasno! Komandir, uxodit nado.

Вилли медленно распрямил затекшую ногу и чуть не застонал от мощного прилива крови. Тут со стороны колодца показалось еще несколько человек. Один, два, три... Впереди шел высокий и какой-то весь нескладный человек. Его ноги постоянно за что-то цеплялись, висевший сзади рюкзак чем-то подозрительно позвякивал. Словом, впереди шел гражданский! Сзади него были двое — молодой парень и мужчина постарше. У последнего на плече покачивался пулемет.

– Narod, prinimai! Dewka, okasiwaetsi, siwa!

– Dawai!

– Stoi, eto se Olesa! Gospodi, spasi i pomilui! Kak se tak? Ona se utonula!

Среди них возникло какое-то замешательство. Майор видел, как старый солдат пришел в невиданное возбуждение и начал что-то говорить. «Узнал ее, кажется, старый хрыч!
– подумал он, осторожно сдвигая переднюю ветку.
– Значит, они все тут вмести были».

Тем временем девушку осторожно принял из окна и положили на траву. Около нее сразу же присел первый здоровяк, сразу принявший что-то рассматривать на женском теле. Его руки мелькали как птицы и за ними было сложно уследить.

– Hwatit!
– раздался голос из дома и появилась новая фигура — тот самый, кто так напугал майора.
– Pora idti! Skoro tut budut nemzi! O, zert!

Вилли чуть не вскочил от неожиданности, когда кучкой стоявшие враги резко дернулись.

– Smotri!

– Ona shewelitsa!

– Bog moi, siwai!

– Podnimai ee, podnimai!

Он медленно сглотнул образовавшийся в горле ком. Девушка пошевелилась. Бледно-серая рука, приподнявшись на миг, снова упала.

– Я же лично прощупал ей пульс, - бормотал Вилли, не веря своим глазам.
– Сердце не билось. Там же всю грудь в клочья разорвало...

Девушку положили на носилки, в роли которых выступил тот самый злополучный контейнер для образцов. Буквально через несколько минут группа исчезла, оставив после себя лишь пару окровавленных тряпок и несколько крошечных окурков.

– Черт! Черт! Черт!
– выпрямившись во весь рост, майор с яростью начал втаптывать в землю какую-то бумажку.
– Опять ушли! Ушли-и-и-и-и!

Его истерика продолжалась всего несколько минут, пока тренированное сознание разведчика вновь не взяло все под свой контроль...

– Нужно двигаться, - бормотал он, осторожно вышагивая в стороны грузовиков.
– Если повезет тот хоть один из грузовиков будет цел. Если повезет... А там час — полтора и я на месте.

Первые признаки того, что с оставленным охранением, действительно, не все в порядке показались уже через несколько десятков метров. Прямо на середине дороги широко раскинув руки и ноги валялся немецкий солдат. Форма на нем была совершенно не тронута, следов крови не видно. На минуту майору показалось, что солдат сильно пьян и поэтому вольготно прилег. Настороженно оглянувшись, Вилли ногой перевернул тело и сразу же отшатнулся.

– О!
– непроизвольно вырвалось у него.
– Боги, что это такое?!

На него смотрело кровавое месиво. На лице вообще ничего не было: кожа, мышцы, глаза, сухожилия — все это было словно стерто гигантским напильником. Только сейчас Вилли заметил четкий след, оставленный телом в пыли дороги.

– Его так волокли..., - с ужасом пробормотал он, быстро отходя к обочине дороги.
– Это же настоящие звери!

Чуть дальше он наткнулся на переломанный на пополам карабин. Расщепленный приклад был немного похож на диковинный цветок, которые раскрылся своими лепестками — щепками на встречу солнцу. Метрах в тридцати обнаружился и хозяин карабина, лежавший в куче гильз.

– Дерьмо!
– выплюнул из себя майор, присаживая на корточки возле тела.
– Что за дерьмо здесь твориться?

Это был дородный капрал, крепко перетянутый ремнями амуниции. «Похоже при жизни ты любил хорошо покушать, - подумал офицер, внимательно рассматривая сквозную дыру в животе убитого.
– Чем же это тебя приложили? Да, сюда и кулак легко пройдет... Насквозь...». Рука сама полезла в планшет за фотоаппаратом.

– Здесь творятся странные вещи, - шептал он, отщелкивая очередной кадр.
– Нужно срочно во всем разобраться... Срочно, а то может оказаться слишком поздно...