Душа-потемки
Шрифт:
Когда этот универмаг только открыли в начале тридцатых…
Призрачная очередь выстроилась сразу ко всем прилавкам.
«Ситец поштучно в одни руки!»
«На пятом галоши дают!»
«Куда прешь, морда, не видишь, люди тут с утра, не пимши не емши…»
Василиса зажмурилась, сейчас, сейчас все пройдет, это просто… спазм и воображение… Ни муж Иннокентий, ни свекровь не знают, какое сильное у нее воображение… вот уже прошло… совсем…
Первый этаж универмага снова принял свой обычный вид.
И часы в отделе часов гулко пробили
Василиса не испытывала страха – все это так необычно, эти картины в ее мозгу. Подобного никогда не случалось с ней ни дома, ни в клубе на вечеринке, ни в ресторане, ни на отдыхе, но здесь, в этом месте…
А вдруг она сейчас поднимется туда и увидит убийцу? Надо попробовать!
Забыв о Шеине, о муже и обо всем на свете, она ринулась на второй этаж. Отдел по продаже постельного белья, а тут вот женская одежда и…
И ничего.
Только ароматы – смешиваясь и дразня обоняние, они клубились в воздухе как дым, как жертвенный фимиам…
Еще выше – третий этаж – мужская одежда, и вон там отдел «Тысяча мелочей». Ну же, воображение, давай! Это же как включить телевизор в мозгу…
Ничего.
Василиса начала подниматься еще выше – четвертый этаж, тут проход закрыт. Там наверху все закрыто – ремонт.
Она стояла на площадке лестницы между проемами, в которых крепились зеркала. Там, внизу, их давно демонтировали, залепили свободные ниши электронными табло с перечнем товаров и рекламой. А тут, наверху, зеркала еще остались – мутные, покрытые пылью.
Василиса заглянула в левое зеркало, затем в правое, увидела себя – раскрасневшуюся, с горящими от азарта глазами.
Разве я похожа на ту девку, продавщицу мороженого… нисколько… Я лучше ее и прекраснее в тысячу раз… Если включать воображение на полную катушку и выбирать себе роль в этом странном виртуале, то я, пожалуй, больше похожа на…
Тень снова мелькнула за ее спиной, и Василиса оглянулась. Маленькая, хрупкая женщина с изящной кудрявой головкой в меховом манто вышла из соседнего зеркала словно из двери… Светловолосая и темноглазая, с густо накрашенным ярко-красной помадой ртом. Она держала в руках несколько свертков с покупками, перевязанных лентой.
Василиса настолько забылась, что протянула к ней руки и…
– Вот ты где, а я тебя по всему универмагу ищу, детка.
Все исчезло. Голос Бориса Маврикьевича Шеина все разрушил. Весь этот странный, кружащий голову сон наяву.
– Что ты тут делаешь, тут грязно, там, наверху, скоро начнем ремонт.
– Я хотела все посмотреть сама, – Василиса не стала лгать ему, она ведь надеялась, что он все же сделает ей предложение и заберет ее у мужа. – Здесь у вас такие убийства…
– Ах ты, мой сыщик прекрасный. А я, признаться, встревожился. Спросил у девочек внизу, где ты, они говорят – не видели, – Шеин и правда выглядел сильно озабоченным. – Зря я тебя сюда привез.
– Нет, я получила такое удовольствие, такой драйв.
– Ну пошли, пошли, нечего тут делать.
Он
На первом этаже у входа в парфюмерный отдел стояла Вероника Петрова и смотрела на них с Шеиным. Через минуту она уже что-то объясняла двум покупательницам.
В воздухе витал аромат – слабый, еле ощутимый, распадающийся на отдельные ноты.
Еще одни куранты в отделе часов снова пробили двенадцать раз – полдень, видимо, позорно отстали и теперь пытались нагнать упущенное время.
Глава 46
ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Катя стояла на смотровой площадке на Воробьевых горах: Москва в мареве зноя. Феликсу она велела ехать домой и успокоиться, выбросить все это из головы, принять душ, и вообще – больше никаких сеансов.
Да, да, да, больше никаких сеансов.
А то паренек свихнется.
И она вместе с ним.
И самое обидное – снова ведь ничего не прояснилось, только запуталось еще больше. В универмаге трупы, и в видении Феликса – тоже труп. В яме с водой плавает среди желтых листьев, и лица не разглядеть…
Там, в этом месте, которое видит Феликс, время застыло как студень. Там всегда пять часов, или восемь, или два… В универмаге время тоже вязкое какое-то… почти осязаемое, но там оно все же движется… Кто-то хочет повернуть его вспять…
Кто?
Чей труп в яме среди желтых листьев?
И кто тогда вернулся, чтобы снова убивать?
Вариантов времяпрепровождения субботы только два: либо домой, включить вентилятор, задернуть шторы, достать гидромассажную ванночку для ног и устроить себе послеобеденную сиесту, либо гнать на работу. Если Гущин там, а вполне такое возможно, то рассказать ему немедленно. Мы же все факты приобщаем к этому делу неофициально – рапорты патрульных… пусть и это тоже… если потребуется, она напишет еще один рапорт – мол, привлеченный мной к этому делу экстрасенс узрел следующее – и все по порядку…
Только там не было порядка.
Сплошной хаос.
Время, похожее на ученический ластик, стирающий все зыбкие границы.
Добравшись до Главка, Катя сразу же спросила у постового на КПП – Гущин здесь? И постовой кивнул: приехал после обеда, сейчас у себя.
Катя поднялась в розыск, постучала в дверь кабинета, открыла и…
Жалюзи опущены, кондиционер на полную мощность, и какая-то возня на полу, сопение, кряхтение…
– Федор Матвеевич, вы где? Что с вами?
Гущин выглянул из-за стула. Вид у него – смущенный, словно толстого мальчишку застукали за баловством. Катя никогда не видела начальника управления розыска вот в таком виде – без галстука, ползающим на коленках по полу.