Двадцать и двадцать один. Наивность
Шрифт:
– Добрый день, – поздоровался Муравьёв с комендантом. – Я могу вам задать вопрос?
Комендант сидел за письменным столом возле входа – заполнял какие-то бланки. Напротив стоял включённый компьютер, а на мониторе отражалась экранка запуска игры «Snake».
– Задавайте, – не отрываясь от бланков, просипел комендант.
– Можно ли выпросить свида…ыееээ, – Муравьёв состроил жуткую гримасу, чтобы комендант обратил на него внимание, – …встречу с подследственным. И как это можно сделать?
Он оглядел
– Имя, фамилия.
– Моя?
– Заключённого.
– Олег Заика.
Коменданта передёрнуло, словно его шарахнули электрическим зарядом. Он снова проверил списки, постучал ручкой по поверхности стола и сказал.
– К нему нельзя.
– Это почему? – удивился Муравьёв.
– Особый подследственный, – без лукавства ответил комендант. – Приходите через неделю, когда подтвердят запрос у начальства.
– Извините за наглость, – вмешалась Виктория. – Просьбу не удовлетворяют за семь дней, это делается раньше!
– Особый подследственный – не ясно? – комендант окинул суровым взглядом назойливую девушку. – Так и быть, приходите пятого числа. Кстати, ваш паспорт можно?
– Пожалуйста, – Григорий вынул из кармана документ в зелёной обложке с циферблатом в углу и положил на стол в закрытом виде.
– Мда, – просипел комендант, вернув Муравьёву его паспорт. – Пожалуй, пятого числа и приходите. Свободное окно в расписании…
Первое мая в Петербурге подходило к концу. Опечаленная троица стояла рядом с парапетом, наблюдая, как разводят мосты. Муравьёв был в грусти недолго – он увлёкся лицезрением прекрасного вида, а вот Михаил был в замешательстве.
– И… что же нам всё это время делать?
– Будем ждать. Не в Москву же обратно ехать, – ответила Виктория. – У нас капитала хватит, я про запас выклянчила у кой-кого тебе на пропитание.
– Ты клянчила деньги? У кого?
– Тебе. У того, у кого я оставила свою крысу и ключи от машины.
– У Сержа? Папины деньги?
– Быстро угадал, – поникла духом Виктория, сложив руки на парапете. – Ну… мало что тут можно посмотреть? Появилось время на историю. Как раз и ответишь на некоторые свои вопросы, попробуем выяснить что-нибудь об артефакте у знающих людей. У экскурсоводов. Осталось только найти самую подходящую нам экскурсию, чем и займёмся завтра утром.
А пока Виктория быстро включила фотоаппарат, дабы запечатлеть чудесный вид петербуржской ночи. А мягкое золотое солнце, заходящее в пароме кроваво-красного заката, напомнило Михаилу прекрасные глаза воровки…
====== Глава 30. Охотники за дельтами. Часть 1 ======
Санкт-Петербург. 5 мая 2017
Белый туристический автобус держал свой путь по центральной дороге, ведущей в южный пригород. Приезжим из разных
Но народу нравилось, несмотря на то, что их подняли в шесть часов утра, все были бодры, весело переговаривались между собой, обсуждая насущные проблемы и ища своим не совсем положительным поступкам оправдания.
Двое детей: брат и сестра сидели на отдельных креслах. Старшая девочка десяти лет фотографировала через планшет красивые виды из окна транспорта, а мальчика, похоже, единственного члена коллектива туристов, совершенно не интересовало происходящее вокруг. Он дёргал сестру, жаловался на ранний подъём, а когда девочка перестала реагировать на капризы, малыш безысходно зевнул и, положив голову на её колени, задремал.
– Бедный ребёнок, ему бы сейчас на море. Детей не стоит брать на такие поездки, им слишком тяжело, да и неинтересно.
Виктория вздохнула, небрежно тряхнув густой копной длинных волос – пряди от ветра из открытого на крыше люка назойливо норовили перекрыть обзор.
– Я был уверен, что ты одобришь такую тактику. Типа, активное просвещение молодёжи, – Миша зевнул вслед за мальчиком и прижался щекой к стеклу.
Его соседка возразила, а также сделала акцент на том, что ей весьма не понравилось употребление слова «типа». «Обиделась, наверное, – сделал вывод юноша, – странная такая».
– Скажешь хотя бы, куда едем? Или это очередной сюрприз? – с натянутой улыбкой спросил он. Та лишь протянула ему свёрнутый вчетверо глянцевый листок.
– Сначала в Царское село, затем в «Зимний».
– ...Четыре часа?! – возмущённо воскликнул Орлов, прочитав текст на брошюре. – Что там можно делать столько времени? В «селе» максимум час пошастать можно, одни кусты и пруды. А дворец – сущая буржуазия.
Муравьев, сидевший перед ребятами, прыснул, сложившись пополам. Передразнивание Виктории его скочевряжило до колик в боку.
– Согласен! – поддержал он. – Скука, правильно, и Пушкина на хрен! На хрен!
Девушка, сжав губы, гневно смерила ядовитым взглядом товарища, на что тот безропотно ответил:
– В конце концов, имею я право на своё мнение или нет?! Да, я не люблю Пушкина, и если его в мире все превозносят, чуть ли не как Иисуса Христа, то это не значит, что я тоже должен слепо им восторгаться. У меня свой мозг есть и своё мнение, так что изволь не пихаться.
– Да что ты? Может быть, тебя и следовало бы оставить в номере, прошу извинений, что сюда вытянула, – сухо процедила девушка, скрестив руки на груди.
– Лучше бы меня оставили дома, – тихо пробурчал Григорий, отвернувшись.