Двадцать и двадцать один. Наивность
Шрифт:
– В прошлом году я сидел в Москве, следовательно не я.
– Распутин утонул, и если это вдруг как-то связано с политикой, – задумался Свердлов, – то к несчастному случаю может быть причастен князь Юсупов.
– Юсупов хотел смерти ближайшего друга и помощника Николая?..
– Всё, нам пора, потом договорим, – не выдержал Свердлов, и, взяв под руку Дзержинского, кинулся к кабинету Ленина.
Перед столом председателя наркомата сидел Коба. За неимением собственного кабинета, он часто отсиживался у Ильича. Позади стояли Каменев, Зиновьев, Рыков. Троцкий явился самым последним, злостно зыркнув на Кобу, и сел прямиком напротив него. Вдруг
– Заседание ЦК объявляю открытым, – объявил Ленин. Он был мрачным и серьёзным, улыбки на лице не было. – Сегодня рассматривается единственный вопрос. Контрреволюция и так называемая белая армия доминирует и наступает. Наша ситуация чрезвычайна и шатка. Каждый час, каждую минуту рушатся дома и гибнут рабоче-крестьянские люди. Я много думал над этим нелёгким вопросом, пытаясь найти на него ответ. Вчера мы разговаривали о том, что нам нужен специальный орган, который будет заниматься устранением и уничтожением противников советской власти. Гнусные меньшевики, правые эсеры, кадеты и прочие под личиной зависти и властолюбия не жалеют ни страны, ни народ. Орган решили назвать Чрезвычайной Комиссией… Всероссийской чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Товарищи, без прочих обобщений прошу голосовать. Кто за принятие и легализации этой комиссии?
Все, кто находился в кабинете Ленина, незамедлительно подняли руки.
– Хорошо, – кивнул Ильич, – теперь же давайте поговорим непосредственно о составе. В такой комиссии должны работать люди неимоверной храбрости, мужества и отваги. Это нелёгкое бремя должны нести люди преданные своим убеждениям, советской власти и революции. Не такая полиция, какая была у царя и у Керенского, а настоящие герои, неподкупные и безжалостные, которые смогут уничтожать и брать под арест контру без всякой жалости и снисхождения. Первый состав определён, список зачитан. А председателем должен стать кто-то из нас, из здесь присутствующих. Товарищу Троцкому этой должности не предлагаю, так как у него есть заботы во внешних функциях и в своём министерстве.
– Я не выражал особого желания, занимая должность наркоминдела, – фыркнул Троцкий, скрестив руки на груди, предварительно согнав кота с ног. Он зашипел, имеется в виду животное, незамедлительно расположилось рядом с Ильичом.
– Однако ты её занял, изволь же исполнять, – тут же отрезал Ленин. – Для тебя сейчас важен вопрос о Брестском мире.
– Приграничный конфликт – это бред и позор!..
– Итак, я повторяю, что на этом заседании мы рассматриваем один вопрос, – перебил Ильич возгудания Троцкого и добавил: – Право регламента не давали. Товарищи, ваши предложения: кого можно назначить председателем Чрезвычайной Комиссии?..
– Может, лучше ЧК? – предложил Свердлов. – Всероссийская… ВЧК при совете народных Комисаров?
– ВЧК СНК, – сократил нарком по внутренним делам Рыков. – Давайте так и запишем в отчёте. Почему секретари не позаботились об этом ещё вчера?.. А председателем ВЧК должен быть тот, кто сейчас менее всего занят. Ну и естественно, обладающий всеми теми характеристиками, которые предложил Владимир Ильич. Товарищ Свердлов?
– На данный момент я занимаюсь председательством во ВЦИК, Алексей Иванович, – Яков покачал головой. – И говорю
– Может быть, кто-то хочет предложить свою кандидатуру? – вновь повторил вопрос Ильич, стуча карандашом по столу. – Ну, есть среди нас храбрецы? Нет, Лев Давидович, даже не заикайтесь.
– Не очень-то и хотелось, – обиделся Троцкий, отвернувшись. Тут же в поле его зрения попал молчаливый Дзержинский, сидевший у окна. – Феликс Эдмундович, а вы бы не хотели?..
– ...Стать председателем ВЧК?
– Ну да, кажется вчера вы были не против, взяли на себя ответственность за первоочередной состав. А что всё в штыки принимать?
– Поддерживаю товарища Троцкого! – воскликнул Свердлов. – Феликс Эдмундович имеет бесценный опыт общения и контактов с типичными контрреволюционерами, а также устройство системы тюрем. Просто никто из нас не справится с подобной работой, а товарищ Дзержинский человек ответственный.
– А ведь я предупреждал, что больше полугода мы не протянем, – вздохнул Каменев, опершийся кулаком на щеку. – Белые церемониться не станут.
– Так, товарищ Каменев, прекратите демагогию! – повысил голос Троцкий. – Вы как относитесь к тому, чтобы товарищ Дзержинский стал председателем ВЧК?
– Никак, но всё же лучше, чем ничего. Я бы лучше голосовал за Петерса...
Всеобщий распри затянулся примерно на десять минут, покуда Ленин и Дзержинский не произнесли ни слова.
– Вы тут спорите из-за меня, а я так и не высказался насчёт предложения товарища Троцкого, – сказал Феликс так, чтобы все остальные притихли. – За меня не надо ничего решать, товарищи.
– Феликс Эдмундович, – Ленин улыбнулся, – я согласен с товарищем Троцким, Свердловым и остальными. Мне кажется, никого лучше на эту должность мы никогда не найдём. Вы – наш пролетарский якобинец. Соглашайтесь, вы достойны этой должности как никто другой.
Дзержинский вздохнул, но спустя несколько секунд ответил:
– Хорошо, я согласен.
– Какой вы умница, Феликс! Даже уговаривать не пришлось, – радостно воскликнул Ленин. – Так, брысь отсюда, товарищи...
Коба и Троцкий, сидевшие перед Ильичом, переглянулись. Рыжая кошка как сидел на коленях у вождя, так и продолжал сидеть, значит, Ленин обращался вовсе не к животному.
– Что смотрите? Вы, вы, Иосиф Виссарионович и Лев Давидович. Отсаживайтесь, пусть здесь сидит председатель ВЧК, место и карьера которому не важны!
Лев Давидович и Джугашвили насупились и, ничего не сказав, отсели на задние стулья. Дзержинский пересел на место Льва.
– Ах, да! Совсем забыл об официальности. Товарищи, кто за принятии Феликса Дзержинского пост председателя ВЧК? Большинство? Ну, вот и славно, – Ильич был очень доволен, в первую очередь собой. – О, да у нас тут ещё целый час в запасе имеется. Объявляю регламент! Кто-то хотел высказаться?.. Львы? Товарищ Каменев? Товарищ Троцкий?
Коба тут же бросил взгляд на бывшего друга. Каменев смотрел на Ленина исподлобья, покрасневшие глаза его были полны какой-то злопамятной обиды и больной грусти. Ещё в октябре он предупреждал Ильича о том, что завистливые меньшевики и эсеры будут бороться за власть, поэтому, чтобы не допустить жертв и Гражданской войны, стоит разделись с ними места в правительстве. Но Ленин, конечно же, не послушал его. Каменева никто никогда не слушает ещё с июня, с сентября. Только Зиновьев поддерживал его. И Лев, во всплеске отчаяния, снял с себя все полномочия председателя ВЦИК, на который скоренько назначили покорного Свердлова.