Двадцать восемь дней
Шрифт:
— Пожалуйста, дай мне сказать кое-что.
У нее в голове было одно. Как он смел вести себя так? Ведь она не делала ничего плохого. Наоборот. Она пыталась оттолкнуть от себя Найла просто потому, что Гарри не нравилось их общение, потому, что он ревновал. Этот эгоистичный человек ее ревновал. Она оттолкнула Найла, который был с ней так мил.
— Мэри.
— Зачем?
Она уставилась на него, не в силах сдвинуться из-за его хватки.
— Зачем приглашать меня, если ты уже пригласил кого-то другого?
Гарри смотрел то ли на нее, то ли сквозь. И она поняла, что не хочет больше
— Просто… Я просто не понимаю, зачем, — она остановилась. — Я думала, что ты другой. Не знаю, почему я так думала. Но ты оказался такой же, как все.
Он ослабил кисть, и Мэри смогла отойти на шаг дальше.
— Ты оказался даже хуже, Гарри. Потому что ты дал мне надежду.
— Мэри, я не…
— Нет, — она схватилась за волосы. — Не оправдывайся. Пожалуйста.
Ее майка была уже вся промокшей. Она даже выдавила из себя смешок, удивляясь комичности происходящего.
— Знаешь что, Гарри?
Она сделала шаг к нему.
— Если ты выбираешь между мной и кем-то еще, не выбирай меня.
Все ее чувства: вся злость, обида, боль, раздражение, — собирались в груди. Давление в этом месте не давало дышать и мыслить трезво. Мэри развернулась и широким шагом направилась вперед. Куда-то, неизвестно куда, но только подальше. Тяжелые шаги послышались за ее спиной, и она закрыла глаза, чтобы слегка прийти в себя. Гарри схватил ее за запястье. Опять.
— Эй, — он резко развернул ее к себе. — Да, ты права.
Его грудь медленно вздымалась и опускалась. Он провел рукой по волосам.
— Я — придурок. Да, я пригласил вас обеих. Но поверь, когда я приглашал тебя, я понял, она мне не нужна.
Их зрительный контакт держался несколько секунд, прежде чем Мэри вырвала руку и направилась дальше. Но он снова ее остановил.
— Гарри…
— Нет, дай мне договорить. — Он внимательно смотрел прямо в ее карие глаза. — Мне… никогда, никогда не было так хорошо и так просто. Я с тобой не Гарри Стайлс из One Direction. С тобой я просто я, — он крепче сжал ее кисть в своей большой ладони. — Пойми, я…
— А завтра?
Гарри недоуменно на нее посмотрел. Ей не верилось в его слова. Три дня. Три глупых дня они были знакомы. И до чего они докатились за три дня? Это являлось абсолютным абсурдом.
— Завтра ты встретишь другую девушку, с которой тебе будет лучше, чем со мной, и станешь говорить ей то же самое, что сейчас сказал мне, — ее голос дрожал, и она ничего не могла с этим поделать. — С чего ты взял, что я одна такая на свете? До меня тебе казалась идеальной она. Теперь я. А потом кто-то еще.
Медленно, но все-таки он разжал пальцы.
— Ты не можешь доказать мне, что завтра новая девушка не объявится.
Мэри яростно стерла слезы с щек. Она заметила их только сейчас. Хотя вполне вероятно, что они стекали уже давно.
— Докажи мне, что ее не будет, и я останусь с тобой здесь.
Ее глаза снова и снова наполнялись слезами, сколько бы она не пыталась стереть их. Гарри просто молчал. Только ветер свистел в узком переулке, и капли дождя барабанили по крышам зданий. Им обоим показалось это довольно символичным.
— Докажи, Гарри, — она перешла на шепот, сделала еще одну попытку.
Но он молчал. Мэри не смогла
— Я так и знала.
Девушка тяжело сглотнула и едва заметно кивнула. Слабая улыбка появилась на ее лице и тут же пропала. Словно она пыталась привести себя в чувства, но у нее не очень получалось. Мэри развернулась, стряхнув с лица соленые капли и даже не поняв, то ли это был дождь, то ли слезы, уверенно пошла к центральной улице. Гарри засунул руки в карманы брюк. Холодная капля сползла с челки ко лбу, к кончику носа и упала на землю, образовывая на асфальте озеро размером с осиный лист.
— Мэри! — хрипловато крикнул он, сделав попытку перегнать ее. — Я тебя довезу, — закончил он, запыхавшись, когда уже перегораживал ей путь.
— Лучше я слягу с температурой, чем сяду с тобой в одну машину.
Адденс слегка толкнула его плечом и прошла мимо него дальше, куда направлялась. Но голос ее при этом был не яростным, а сломленным.
Гарри остался просто стоять и смотреть ей вслед. Мэри завернула за здание, и только после этого он отвел взгляд.
— Дерьмо.
Гарри сделал маленький шаг назад и, закусив губу, со всей силы ударил стену. Капля крови скользнула по его кулаку и, капнув на землю, растворилась в темноте ночи, в воде, оставленной дождем.
========== Глава 15. ==========
Пустота.
Наверное, все знают чувство разочарования? Может, даже не разочарования, просто пустоты. Когда думаешь, что повеситься гораздо приятнее, чем чувствовать эту пустоту. Когда кажется, что тебя променяли. Иногда хочется побыть одному и все взвесить, все решить, все понять, во всем разобраться. Но ты смотришь на ситуацию в целом и понимаешь, что нет смысла и стараться. Потому что всё уже решили за тебя.
Наверное, все знают чувство, когда нож проникает в спину. Хотя нет, не в спину. В сердце. Так будет точнее. Кажется, его втыкают и трижды поворачивают внутри, чтобы разорвать твое сердце на куски. Тогда ты «умираешь».
Но есть множество мелочей. Маленьких непримечательных деталей, на которые никто не обращает внимания, но которые имеют огромное значение.
Достаточно просто пересмыслить их и понять почему человек сделал их.
Гарри стоял у кирпичной стены непонятного здания давней постройки. Кровь на его руке свернулась. Дождь лил, не прекращая и покрывая все вокруг едва заметной водяной плёнкой. Мокрые кудри прилипли Гарри к лицу. Ему хотелось кричать. Внутри все переворачивалось вверх дном. Злость, раздражение, вина, боль — всё смешалось в одно. Эти чувства были как ингредиенты в напитке, который его заставили выпить. Хотя, наверное, не заставили. Он сам его выпил, не ожидая, что тот окажется горьким. Ему хотелось рвать, метать, ломать, крушить. Его рука от боли начинала ныть. Она была вся в крови, но дождь постепенно смывал улики и напоминания произошедшего. Стайлс сел у стены на асфальт и, согнув одну ногу в колене, положил на нее руку. Он опустил голову и, прикрыв веки, увидел её. Он сразу открыл глаза, лишь бы пропал этот образ в его голове. Холод пробирал до костей. А ее голос в его голове вызывал мурашки на коже. По его телу бежала дрожь. Гарри поднял голову к небу, позволив дождю беспощадно ударять его лицо своими каплями.