Дьявол и паж

Хейер Джорджетт

— К черту леди Фаунтейн! Где Генриетта?

— Дома, Руперт, в Лондоне. Где же еще?

— Как? С Эдвардом?

Фанни энергично кивнула.

— Что ж, они подходят друг другу, — пробормотал герцог.

— Боюсь, ты ошибаешься, Джастин, — возразила леди Фанни. — Я догадываюсь, как разъярится Эдвард! Так на чем я остановилась?

— Ты вовсе не останавливалась, дорогая. Мы затаив дыхание ждем, когда ты наконец закончишь.

— Какой ты гадкий, Джастин! Ах да, Генриетта! Она заявилась в Лондон под конвоем Гастона и буквально рухнула мне на руки. Она залила слезами мое лучшее платье из тафты и мой любимый диванчик. Прорыдав битых два часа,

она наконец вручила мне твое письмо и простонала, что не поедет во Францию. Мне пришлось выслушать вопли нашей кузины о том, что один вид моря вызывает у нее приступ дурноты. Уверяю тебя, я провозилась с этой плаксой весь вечер! Но все, что мне удалось вытянуть из нее, так это душераздирающие стоны о каком-то похищении, да шляпе Руперта, найденной в лесу. Правда, в какой-то момент Генриетта прекратила завывать и поведала туманную историю о некоем господине и его кобыле. Я не поняла ни слова. В конце концов, выяснилось, что ты, Джастин, отправился в Саутгемптон. Словом, голова у меня шла кругом, а тут еще Генриетта с ее воплями. А твой хваленый Гастон, Джастин, ничуть не лучше Генриетты, он лишь бормотал что-то бессвязное. И зачем ты держишь в лакеях такого идиота?.. Ну так вот, я и решила поехать сама и выяснить, что же все-таки произошло. Но тут, представляете, Эдвард заявляет, что я никуда не поеду! Честное слово, я едва не убила его! Когда же он отправился в "Уайтс" или в "Кокоа Три", я точно не помню, чтобы встретиться с сэром Джоном Коттоном, — я велела Рейчел собрать вещи и отправилась в путь. Me voici [89] , как сказала бы Леони.

89

И вот я здесь.

— Voyons! — Глаза Леони сверкнули. — Думаю, вы хорошо поступили, мадам! Вы ведь поедете с нами в Париж? Монсеньор говорит, меня нужно представить свету. Поедемте с нами, мадам!

— Можешь на меня положиться, дорогая. Именно этого я жажду всей душой. Милая, я знаю модистку на Королевской улице, у нее восхитительный стиль. О, я преподам Эдварду хороший урок!

— Эдвард, — заметил его милость, — скорее всего последует за тобой, если я хоть немного знаю твоего мужа. Мы должны его подождать.

— Милый Эдвард! — вздохнула леди Фанни. — Надеюсь, он все же не приедет, но, скорее всего, ты прав, Джастин. Думаю, Эдвард объявится с минуты на минуту. А теперь, ради бога, поведайте вашу историю! Я все еще умираю от любопытства.

Леони с Рупертом в очередной раз пересказали свои приключения, правда, на этот раз слушатель проявил куда больше сочувствия. Леди Фанни то и дело прерывала рассказ бурными восклицаниями, а когда услышала, что Руперта едва не убили, то подскочила к нему и стиснула в объятиях, прежде чем его светлость сумел увернуться. Когда рассказ подошел к концу, леди Фанни удивленно глянула на его милость и рассмеялась.

Герцог улыбнулся.

— Что, дорогая сестрица, чувствуешь себя настоящей старухой? Увы!

— Ничуть! — Ее светлость принялась энергично обмахиваться веером. — В Лондоне я и в самом деле ощущала себя столетней развалиной, но эти приключения, — а я ни о чем подобном отродясь не слышала, — вернули меня в дни моей юности! Джастин, ты должен был заколоть этого мерзавца своей шпагой!

— Я тоже так считаю, — вмешалась Леони. — Мне хотелось, чтобы этот свинья горько пожалела о том, что сделала. Неслыханная наглость!

— Свинья? Что ж, верное определение, вот только,

что стряслось с твоей грамматикой, милая?.. Как замечательно, что ты выплеснула на него кофе! Какая же ты отчаянная, дорогуша! А как зовут эту свинью? Сен-Вир? О, я хорошо его знаю. У него не волосы, а истинное пламя. А таких неприятных глаз я не видела больше ни у кого. И что он хотел от тебя, душенька?

Леони передернула плечами.

— Не знаю. А Монсеньор ничего не говорит.

— Так ты знаешь, Джастин? Впрочем, можно было бы догадаться! Наверняка ты затеял какую-то дьявольскую интригу. — Ее светлость с шумом захлопнула веер. — Пора и мне вступить в игру! Не то ты, Джастин, еще напугаешь дитя своими безумными выходками.

— Твоя забота о безопасности моей воспитанницы весьма трогательна, но, полагаю, я сам способен защитить Леони.

— Разумеется! — Леони рассмеялась. — Разве я не принадлежу Монсеньору? — Она взяла его милость под руку.

Ее светлость прищурилась и глянула на Руперта. Тот поймал взгляд сестры и понимающе усмехнулся. Леди Фанни порывисто вскочила и заявила, что надо проследить за багажом.

— По правде говоря, гостиница вряд ли вместит твой скарб! — ухмыльнулся Руперт. — А где же ты будешь спать, Фанни?

— Да хоть на чердаке! — легкомысленно ответила ее светлость. — Впрочем, вполне возможно, мне предложат конюшню. Это было бы очень романтично, настоящее приключение!

— Надеюсь, у нас не возникнет необходимости подвергать тебя такому тяжкому испытанию, — вмешался его милость. — Гастон перенесет мои вещи в комнату Руперта. А ты займешь мою комнату.

— Дорогой, это будет чудесно! Леони, покажи мне дорогу. Право, дитя мое, ты хорошеешь с каждым днем! — Ее светлость обняла Леони за талию, и они удалились.

— Ей-богу, ну и заварушка! — вздохнул Руперт, когда дамы скрылись за дверью. — Фанни, конечно, ужасно забавна, но неужели она поедет с нами?

— Полагаю, у Эдварда найдется что сказать по этому поводу.

— Не знаю, почему Фанни выбрала такого зануду! А ты, Джастин, помнится, поощрял нашу сестрицу.

— Мой милый мальчик, именно потому что Эдвард зануда, я и поощрял Фанни. Мне казалось, что лишь такой благопристойный человек, как Марлинг, способен вразумить нашу безумную сестрицу. К тому же у него водятся деньги.

— Так-то оно так, но, по правде говоря, от улыбки Эдварда молоко киснет и мухи дохнут! Так Фанни едет с нами в Париж?

— Похоже, иного выхода нет. Впрочем, лучшей хозяйки дома не найти.

Руперт изумленно посмотрел на брата.

— Ты что, собираешься устраивать приемы, Джастин?

— И роскошные приемы, Руперт. Это будет весьма утомительно, но как опекун Леони я имею вполне конкретные обязательства.

Руперт привстал в кресле и отрывисто произнес:

— Можешь рассчитывать на мое присутствие, Джастин.

— Я польщен, — насмешливо поклонился его милость.

— Но… ты разрешишь мне присоединиться к вашему обществу? — жалобно спросил юноша.

— Ты придашь особый колорит моему дому, — растягивая слова, ответил Эйвон. — Да, мальчик мой, ты можешь к нам присоединиться, при условии, что будешь вести себя хорошо и воздержишься от попыток отплатить нашему дорогому другу его же монетой.

— И я не вправе вызвать его на дуэль? — недовольно пробурчал Руперт.

— Дуэль? Фи, Руперт! Как это грубо. Можешь с чистой совестью предоставить графа мне, у меня куда более деликатные манеры. Поверь, я никогда не забуду, что этот негодяй проделал дыру в моем ближайшем родственнике. Он заплатит сполна!