Дьявол и паж
Шрифт:
— Бедняга! — с чувством выдохнул Руперт. Он поймал взгляд Эйвона, и улыбка сбежала с его лица. — Боже мой, Джастин, неужели ты так сильно ненавидишь его?
— Ба! — воскликнул его милость и осекся. — Похоже, я подцепил у дитяти это словечко. Мой милый Руперт, разве гадюку ненавидят? Нет, но всякий, кому она встретится на пути, поспешит размозжить ей голову. И вот так же я раздавлю графа.
— За тот случай, что произошел с тобой двадцать лет назад? — ошарашенно спросил Руперт.
— Нет, мой мальчик, хотя та
— Значит, за то, что он сделал с Леони?
— Да, за то, что он сделал с Леони, — тихо повторил его милость. — Ты не ошибся.
— За этим кроется нечто большее, — уверился Руперт.
— Гораздо большее, — согласился Эйвон, лицо его окаменело. Помолчав, он добавил: — Напомни мне, мой мальчик, что я должен тебе бриллиантовую булавку. Насколько я помню, это был камень редкостной красоты?
— Ты сам подарил его много лет назад!
— Интересно, что это тогда на меня нашло? — осведомился его милость. — Наверное, ты тогда "грелся в лучах моего одобрения".
Глава XXIII
Мистер Марлинг дает себя убедить
На следующее утро леди Фанни потребовала завтрак в постель. Только она собиралась полакомиться горячим шоколадом, как раздался стук в дверь. Ее светлость неохотно отставила чашку с вожделенным напитком, сорвала с головы ночной чепец, взбила волосы, критически осмотрела себя в зеркальце и только тогда пригласила войти. Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Леони.
— А, это ты, дитя мое! Господи, неужто ты собралась в такую рань на верховую прогулку?
Леди Фанни с сомнением оглядела панталоны и камзол. Костюм девушки дополняли начищенные сапоги, кожаные перчатки и большая черная шляпа с пером.
— Да, мадам, если, конечно, я вам не нужна.
Леди Фанни отправила в рот печеньице и погрузила нос в чашку с шоколадом.
— Нет, дитя мое, не нужна, — пробормотала она с набитым ртом. — Да и зачем ты могла бы мне понадобиться? — Ее светлость вынырнула из чашки и печально вздохнула. — Господи, я отдала бы свое лучшее ожерелье за твой цвет лица. Когда-то и у меня были такие чудесные щечки. Ступай, милая. Не заставляй Джастина ждать. Руперт проснулся?
— Камердинер одевает его, мадам.
— Тогда я спущусь в гостиную и составлю ему компанию, — объявила миледи и отодвинула чашку. — Иди, дитя мое! Нет, постой! Будь так любезна, пришли ко мне Рейчел.
Леони вприпрыжку умчалась. Через полчаса леди Фанни быстрым шагом вошла в гостиную. На ней было яркое муслиновое платье; волосы, выбивавшиеся из-под изящной шляпки, ее светлость предпочла сегодня не пудрить. При появлении сестры Руперт, зевавший над книгой, присвистнул.
— Боже, как ты рано сегодня, Фанни!
— Я пришла составить тебе компанию, — нежно проворковала леди Фанни и уселась рядом с братом.
— Чудесам нет предела, — пробормотал Руперт. Юноша
— Милый Руперт! Ты и вправду так думаешь?
— А как же иначе! Леони только что ускакала с Джастином.
— Руперт…
— Что?
Фанни многозначительно взглянула на брата.
— Мне кажется, Джастин собирается жениться на Леони.
Руперт остался невозмутим.
— Ты так думаешь?
— Дорогой мой, да он по уши влюблен в девочку!
— Милая Фанни, к твоему сведению, я вовсе не слепой. Но Джастин влюблялся сотни, если не тысячи раз.
— Ты совершенно несносен, Руперт! Какое это имеет значение?
— Он не женился ни на одной из своих пассий, — ухмыльнулся Руперт.
Леди Фанни оскорбленно выпрямилась.
— Руперт!
— Не будь ханжой, Фанни! Нам одного Эдварда хватает.
— Руперт, если ты намерен говорить гадости о моем милом Эдварде…
— К черту твоего милого Эдварда! — расхохотался Руперт.
Мгновение леди Фанни строго смотрела на молодого человека, потом улыбнулась.
— Я не собираюсь с тобой ссориться, противный мальчишка. Джастин никогда не сделает Леони своей любовницей.
— Вот в этом, черт побери, ты права! Наш братец стал таким щепетильным, что его едва можно узнать. Но жениться! Нашего высокомерного Эйвона не так-то просто окрутить.
— Окрутить? — возмутилась ее светлость. — Ничего подобного! Милое дитя и не помышляет о замужестве. И помяни мое слово, именно поэтому Джастин и женится" на ней!
— Все может быть, — Руперт с сомнением качнул головой. — Но, Фанни, Джастину уже за сорок, а Леони еще совсем ребенок.
— Дорогой, ей уже двадцать или около того. Это было бы так чудесно! Леони всегда будет преклоняться перед Джастином, а его моральные устои ее нисколько не волнуют, поскольку милое дитя попросту не ведает, с чем их едят. Вот увидишь, Эйвон будет самым верным мужем во всем Лондоне и самым галантным! Леони навсегда останется для него ребенком, могу поклясться в этом, а он всегда будет для нее "монсеньором". Решено — Джастин женится! Что ты на это скажешь?
— Я? Что ж, я был бы рад, но, Фанни, мы даже не знаем, кто она такая! Боннар? Никогда не слышал этого имени, но звучит оно простовато. А ведь Джастин как-никак Аластер и герцог Эйвонский. Ему не пристало жениться на первой встречной.
— Фи! — леди Фанни скорчила презрительную гримасу. — Готова поставить на кон свою безупречную репутацию, что Леони из хорошего рода. Руперт, здесь кроется какая-то тайна.
— Тайна? Ха! Да это заметил бы и слепой, милая моя сестрица. Если хочешь знать мое мнение, Фанни, по-моему, Леони имеет какое-то отношение к Сен-Виру. — Руперт откинулся в кресле и торжествующе взглянул на ее светлость.