Дьяволы
Шрифт:
— Тогда где твой собственный лук? — спросил брат Диас, пока Якоб и Саббас начали кружить друг вокруг друга.
— Потому что, если ты не заметил, — вены на шее Батист набухли, — заряжать их — просто пиздец как сложно.
Так называемый Ангел Трои рванул вперед, крылья бились так, что пальцы ног едва касались земли. Молниеносные удары копья исцарапали щит Якоба. Старый рыцарь зарычал, когда острие соскользнуло с края и рассекло плечо, споткнулся, пропустив удар в бок, и рухнул на колени перед алтарем. Саббас отпрыгнул, ухмыляясь.
—
— Еще бы! — рявкнул Саббас, затем повернулся к Якобу, который поднимался на ноги, ловко вращая копьем. — Ты упертый. Это достойно уважения. — Он ударил древком о плиты, и звон эхом прокатился по стенам. — Но, думаю, ты понял: твое время вышло.
— Многие так говорили, — ответил Якоб. — А я все еще здесь. — Он рванул вперед, но Саббас парировал удар, лезвие скрежещуще соскользнуло по позолоченному древку.
— Не стану отрицать, что ты существуешь. Как существуют муравьи и сифилис. — Саббас отбросил Якоба. — И шансы спасти твою принцессу и одолеть меня примерно такие же, как и у них.
Алекс подумала, что сифилис бы с Саббасом справился, но не так быстро, чтобы ей это помогло. Одно крыло хлестнуло Якоба по плечу, сбив его с ног, другое ударило в висок, и рыцарь снова рухнул на плиты. Саббас провел пальцем по царапине на позолоте копья.
— Настоящий вандализм. — Он наклонился, крылья забились, поднимая вихрь, заставивший Алекс отпрянуть. Саббас ухмылялся, как мальчишка, мучающий пойманную муху, пока Якоб из последних сил упирался в ветер, скользя к краю обрыва…
Саббас резко остановился, и Якоб, потеряв равновесие, пошатнулся вперед. В тот же миг Ангел Трои ринулся навстречу. — Получай! — Саббас выбил щит древком, сорвав одну из планок, и всадил лезвие в грудь Якоба.
— Уфф… — выдохнул старик, когда окровавленное острие вышло из спины. Он пошатнулся, глаза выпучены. — Это… немного больно. — Кашлянув кровью, он рухнул на колени, избитый щит и зазубренный меч бессильно повисли в руках.
Саббас ухмыльнулся, выдернув копье с кровавым хлюпом, и повернулся к алтарю. — Выходи, кузина… — напел он.
Алекс, сжимая за спиной нож, медленно поднялась. Ладонь скользила от пота. Притворись слабой. Заставь их расслабиться, подойти ближе. Затем — пах, живот, горло, со всей яростью, на какую способна…
— Я сказал, что больно… — раздался голос за спиной Саббаса. Якоб стоял на одном колене, рубаха вокруг рваной раны алела. Он сплюнул кровь, оперся на меч и медленно поднялся. — Но не сказал, что мы закончили.
— Никогда не ловил твоих сородичей в сети, — Ловец Людей, теперь уже Ловец Эльфов, дыхнул на Санни, лишь укрепив ее неприязнь. — Думаю, за тебя выручу кучу золота…
— Предложу сделку, — раздался голос.
Ловец резко развернулся, копье наготове, быстрый, как скорпион перед ударом.
Барон Рикард прислонился к стене, запрокинув голову, глаза закрыты.
— Отдай ее, и я оставлю тебе жизнь, — сказал он.
— Жизнь? — Ловец начал кружить, копье поднято, рука за спиной потянулась к поясу. Санни, наверное, стоило попытаться вырваться из сети, но она устала, все болело, да и пусть вампир хоть раз в жизни пошевелит задницей.
Барон оттолкнулся от стены, лицо скользнуло из света в тень. Темные глаза сверкнули, когда он шагнул вперед. — По-моему, ты получаешь адски выгодную сделку, но, честно, терпения на торги у меня…
Ловец выхватил из-за спины сеть и метнул ее одним движением. Та раскрылась в воздухе, латунные грузики сверкнули.
— …нет. — Барон просто стоял, когда сеть накрыла его. Сквозь переплетение веревок Санни увидела, как он вздохнул. — Значит… отказ?
Ловец захихикал, рванув вперед. Зубчатые лезвия копья вонзились бы в грудь барона, если бы тот не превратился в черный дым. Сеть рухнула, зацепившись за копье.
— Что за…
Дым вихрем закрутился, обвивая Ловца. Тот отчаянно рубил копьем, но как ранить туман? Тень обняла его сзади — и вмиг стала бароном.
— Теперь кто Ловец? — Улыбка ослепительно бела, глаза пусты и черны. Ловец дергался, но руки барона, хоть и тоньше, не дрогнули. — Я бросал вызов Богу и ангелам, — прошипел он. — Купался в крови и золоте. Короли… ползали у моих ног. И ты думаешь… что можешь проткнуть меня... вилкой?
Он вырос, волосы всколыхнулись, шея изогнулась змеей, вены пульсировали. Рот разверзся шире, чем возможно, легионами сверкающих зубов. Санни зажмурилась, отвернулась.
Она услышала вопль, перешедший в хриплый стон, сопровождаемый мерзким чавканьем.
Когда она открыла глаза, Ловец лежал бесформенной куклой. Глаза впали, щеки провалились, на шее зияли сухие красные отметины.
— У-у-ух, — прошептал барон, облизывая кровь с пальцев, как ребенок, доедающий сладость. — Обжигающий глоток… — Его глаза, темные как могила, пустые как у хищника, встретились с ее взглядом. На миг Санни увидела бездну ада.
Потом он улыбнулся.
Так лучезарно, что даже она, равнодушная к людям, мужчинам, вампирам и уж точно к тем, чьи лица в крови, почувствовала легкое щемление. Задумалась, каково это, оказаться в его белых объятиях, почувствовать его зубы в своей плоти. Задумалась, не самые ли страшные монстры всегда были среди них.
— От Ловцов Людей не ждешь манер. От Ловцов Эльфов и подавно. — Барон выглядел моложе, и даже сквозь облегчение это тревожило. Он изящно поклонился, черные волосы упали на лицо. Санни вдруг стало жаль, что такая красота скрыта даже на миг. — За мою бестактность приношу извинения.