Дым осенних костров

Летэр Линда

— Тишина!

Волнение успокоилось не сразу. Эльфы воздевали руки, перекидывались отрывистыми репликами, бросали восклицания, из которых вновь грозил вспыхнуть бурный спор. Наконец все улеглось. Наль вернул мушкет себе за пояс рядом со Снежным Вихрем и поклонился в сторону Тироля.

— Я поддерживаю ваше предложение, тайр-лорд. Если Двор Перехода отзовется, я согласен обучать воспитанников фехтованию. Слишком много часов проходит впустую между Испытанием Сталью и Испытанием Огнем. Также настоятельно рекомендую подумать над включением огненной стрельбы в Испытание Ветром.

Чуть

помедлив, ментор Эльгарт за дальним столом одобрительно кивнул.

— Мы можем обсудить это на следующем совете, — натянуто проговорил лорд Нернфрез.

— Если никто более не имеет добавить… — начал канцлер Сельвер одновременно с лордом Ортальдом. Оба замолчали, скрестив застывшие взгляды. На скулах Сельвера натянулась кожа.

— Говорите, — отчужденно позволил он.

Ортальд сдержанно наклонил голову.

— Предлагаю также вынести на рассмотрение следующего совета положение внутри городов. Сказывается быстрый рост населения за счет беженцев.

— Непременно, — без выражения подтвердил Сельвер.

Канцлер был высок даже для эльфа, сух, как его редкое, своеобразное чувство юмора, и так холоден, что его практически не видели улыбающимся. За своей глухой, длинной темной туникой с высоким воротником — отголоском ушедшей моды и данью должности, он скрывался от окружающего мира. Многих из рода своего он потерял в войнах и эпидемиях, включая отца. В поздней юности принял отчима, но навсегда остался с тем учтиво-прохладен. Однажды Сельвер полюбил девушку с улыбкой, способной растопить лед, но та выбрала другого.

Чувства эльнарай не проходят и не остывают. Верность остается, даже если бессмысленным кажется далее хранить ее. Эльнарай не могут приказать своему сердцу или пойти ему наперекор. Потерявшие любовь находят новую с великим трудом. Другие не желают искать, и остаются одинокими до конца. Айслин смогла полюбить Лонангара, будучи во время дружбы с Эйверетом еще слишком юна. Если бы не оружейник, прежнее чувство окрепло бы, и более не поколебалось. Точно так же, останься Лонангар в живых, Эйверету не было надежды на ее взаимность. След, оставленный первой, юношеской любовью в душе Айслин сделал возможным возвращение к ней, но на то потребовалось почти тридцать зим. Исключения становились объектом всеобщего недоумения из-за своей редкости.

Сельвер уже более полутора веков был вынужден видеть с другим свою любовь при дворе, и скрывал страдание за бесстрастной маской. Этим другим был лорд Ортальд.

— В завершение, — проговорил канцлер, застыв, словно статуя, — слово предоставляется варлорду Оттару.

Поднявшийся повернул изуродованное шрамами на щеках лицо к кронпринцу, и тот слегка кивнул в ответ на поклон. Одетый в черное вместо цветов своего дома, варлорд Оттар не казался особенно высоким и мускулистым, а один глаз его скрывала черная повязка, однако никто в Исналоре не отважился бы сразиться с ним на дуэли, хотя он давно отошел от дел.

— Нас слишком мало, чтобы дать отпор или достойно выжить, и слишком много, чтобы незаметно затеряться среди людей в их государствах. — Так что с численностью у нас н-незадача… — Он дернул головой, и пальцы его отбили по столу короткую неровную дробь. — Незадача.

Это приключилось

с Оттаром после ужасающей Битвы Бесчестного Пламени, где враг в первый и последний раз применил другое запрещенное оружие. Десятки эльфов погибли в один миг, а их изуродованные обгоревшие тела запомнились выжившим навечно. Глядя на покалеченных воинов, Наль часто возвращался к мысли: если бы отец выжил? Возможно, он бы тоже подергивался, заикался, хромал, получил ожоги, шрамы или горб — но остался рядом. Один страшный, нелепый случай забрал у Наля отца.

Оттар обвел взглядом зал.

— Все усилия мы должны бросить на поиск решения, какими бы безумными предложения не казались. Многие уже рассматривают Антилию как единственную н-надежду… надежду. — Он горько усмехнулся. — В т-таком случае для нас вновь начинается гонка со временем и людьми.

Никто и не думал улыбаться сбивчивым речам Оттара. Варлорд являлся крупным военачальником, отмеченным особой отвагой, обладающим выдающимися качествами, одержавшим множество побед. В его послужном списке должно числиться исключительное достижение. Звание это встречалось сравнительно редко. У королевства веками могло быть несколько военачальников, но ни одного варлорда.

После гибели Лонангара многие были удивлены решению Его Величества о непомерной награде, выданной словно вслед ушедшему, дабы как-то исправить непоправимое. Помимо полагающихся командиру почестей весь Дом Фрозенблейдов поднялся в статусе. И тогда стали говорить, что король хотел сделать Лонангара варлордом.

— Но это же змея в траве, — почти с отчаянием проговорил лорд Нернфрез.

Оттар не удостоил его вниманием.

— Мы оставим Исналор, но прежде сделаем все возможное для его сохранения. Дела следует решать по м-мере очередности. — Оттар дернул головой. — Орочья сволочь ищет погубить нас в кратчайшие сроки, в то время как люди наткнутся скорее по случайности. Многие лучшие бойцы наши ушли по Снежной Дороге, либо выбыли из строя. Встает вопрос преемственности.

Наль взволнованно поднялся с места, прежде чем осознал, что делает. Оттар повернулся к нему. Кетельрос бросил презрительный взгляд на невоспитанного мальчишку, однако варлорд с некоторым интересом застыл, позволив говорить.

— Когда речь идет об орках, слабость наша в малочисленности, — начал Наль. — Однако скоро в совершеннолетие вступит Хрустальное поколение. Если готовить его достаточно жестко, войска наши будут способны не просто дать отпор — мы прогоним эту сволочь далеко с наших земель!

— Бросить юнцов на поганые орочьи пики? — нервно поинтересовался Кетельрос.

— У вас имеются какие-то другие предложения?

— Чтобы готовить сильное войско из вчерашних тепличных детей, необходимы серьезные меры, — тихо заметил тайр-лорд Тироль.

Начальник Военной Академии покачал головой и всплеснул руками. «Как же это мы так оплошали!» — говорил весь его язвительный вид.

Подбородок Ранальва чуть заметно напрягся. К Хрустальному, заласканному поколению принадлежал его младший брат Алуин. Сам Ранальв успел принять участие в Последней войне и с трудом мог представить себе, как через то же пройдет беззаботный, изнеженный младший принц.