Джекаби
Шрифт:
— И, тем не менее, я их не заметила. Может быть, вы будете столь любезны и опишите мне их?
— На деревянных ступеньках остались глубокие отпечатки. По их чередованию можно проследить шаги. На ковре так же остались характерные вмятины. Правда я удивлен, что они до сих пор видны. К моменту нашего прибытия, полисмены, таскавшиеся взад-вперед по месту преступления, успели затоптать большинство из них. На лестнице же следы отчетливо видны. Обычные кожаные башмаки едва ли могли повредить древесину. Логично предположить, что наш подозреваемый либо невероятно массивен, либо носит
— Это же гениально! Наш убийца носит металлическую обувь! Этого и правда достаточно... даже Марлоу должен был принять эту ключевую подсказку.
— Конечно, достаточно! Но все же нам стоит поостеречься преждевременных суждений. Следы могут и не принадлежать убийце. Следы свежие и оставлены примерно в тоже время, когда произошло убийство. Но возможно их оставили незадолго до смерти Брегга. Или же они могут принадлежать невольному свидетелю. Обычно волшебные создания стараются не привлекать к себе внимания. Если кто-то из них натолкнулся на тело Брегга, вполне понятно, почему он постарался избежать дачи показаний вооруженному офицеру и попросту сбежал.
— А вы абсолютно уверены, что мы ищем кого-то... — я все еще чувствовала себя неловко, говоря о народных сказках и реальных преступлениях, связывая одно с другим. — Кого-то сверхъестественного?
Джекаби ответил на мой скептицизм тяжелым укоряющим взглядом.
— Ну ладно, хорошо, — сказала я. — Итак, сколько всего известных сверхъестественных существ, расхаживающих в металлических ботинках?
Он на мгновение задумался.
— Одиннадцать... или двенадцать навскидку. Умножьте их на двое, если считать дюжину рыцарей Аллеберга. Они были одеты в броню, когда стали призраками. К сожалению, мы не можем так поспешно исключать и другие возможности. Средневековые големы, например. Существа из глины, которая при должном обжиге не уступает в прочности стали.
Я уставилась на детектива.
— Откуда вы все это знаете? — спросила я.
— Это моя профессия — знать. Будь я рыбаком, я бы рассказал бы вам о... — Он умолк, на мгновение, таращась в пространство тупым взглядом.
— О рыбе? — предположила я.
— Вот именно.
Мы добрались до телеграфа. Им оказалось вытянутое строение с высоким потолком, теснящееся возле почты. Я заметила, что моя мысленная карта Нью Фидлхема медленно заполняется деталями. Было сложно поверить, что прошло всего несколько часов с момента, как я сорвала объявление Джекаби с соседней двери. И этот маленький клочок бумаги обернулся моим билетом в столь удивительный мир, о котором я и мечтать не смела.
Джекаби подошел к телеграфисту, пожилому мужчине, имеющему в своем распоряжении всего несколько зубов и ни единого волоска, а я осталась стоять на почтительном расстоянии, пока он закончит все свои дела. Джекаби продиктовал телеграмму, и старик перечитал ее вслух. И хотя я не могла разобрать ее содержания, я все же слышала ритмичный свист и клацанье, когда старик заканчивал точкой каждое предложение.
Сидя на скамье у окна, я наблюдала за потоком пешеходов, и иногда проезжающими
Я думала о странностях этого дела, о недостающей крови у Брегга, о загадочной карте и о подозрительных следах, оставленных очень тяжелыми башмаками. Если мой работодатель прав, убийца несчастного хоть внешне и похож на человека, но на самом деле он был очень древний... кто же? Все выше перечисленное не имеет ровным счетом никакого смысла. Возможно, будь у меня добротный кожаный блокнот, с удобно перелистываемыми страницами, я смогла бы структурировано записать всю информацию, и тогда все бы встало на свои места. Но улики казались несвязанными, и их смысл ускользал от меня, как только я пыталась сосредоточиться на них.
— Юная леди... — окликнула меня женщина высоким гнусавым голосом. Отвлекшись от размышлений, я увидела перед собой персонаж с кислым выражением лица в крошечном модном капоте, сдобренным таким количеством цветов и лент, что его едва хватало, чтобы удержать все это великолепие.
Она медленно оглядела из-под опущенных век моего работодателя, а потом заговорщически зашептала:
— Терпеть не могу досужие сплетни, — сказала она, — но просто обязана вас предупредить. Как женщина женщину. Человек, которого вы сопровождаете, не самая подходящая компания. Не знаю, что он вам рассказал, но у него имеется определенная репутация... — она склонилась ниже, — неблагопристойного человека.
Я кивнула.
— Да, мадам, благодарю вас. На мой взгляд значение «благопристойности» несколько завышено. Так уж вышло, что я теперь работаю на мистера Джекаби, и сопровождение его входит в мои обязанности.
— Вот как, — произнесла женщина и неодобрительно заохала и запричитала. — Девушкам вашего возраста не должно работать, чтобы прокормить себя. Вы должны думать о замужестве. Еще не поздно для такой милашки, как вы, найти славного респектабельного мужа, чтобы он заботился о вас.
— Предпочитаю сама о себе заботиться, мадам, но благодарю за совет. Ценю вашу заботу о моем благополучии, но у кого-то из нас есть более насущные дела, которые требуют пристального внимания, нежели практика в реверансах и превращение дурацких шляпок в топиарное искусство.
Женщина хмыкнула.
— Похоже, вы два сапога — пара.
Она усмехнулась и хлопнула дверью. Я и без того была груба, потому старалась не улыбаться, когда наблюдала за тем, как цветастая масса на вершине её головы подпрыгивала в такт ходьбе. Было так легко представить домовика, живущего незамеченным у неё в шляпке.
— Идемте, мисс Рук? — раздался голос Джекаби у меня за спиной. Он закончил все свои дела и направился к выходу, не дожидаясь ответа, а я поспешила за ним на улицу.
Когда я вышла, мое внимание привлек какой-то звук, похожий на лязг. Это могло быть все что угодно: конская сбруя или дверная щеколда. Но мне тут же вспомнились слова мистера Хендерсона про шум, который он слышал в ночь убийства Брегга. Клац-клац. Еще одна деталь, которая добавилась в мешанину у меня в голове. Как бы мне хотелось, чтобы тетка в цветочном капоте дала мне спокойно подумать.