Джеймс Хеллборн. Трилогия

Багрянцев Владлен Борисович

– Ты меня вообще слушаешь?
– напомнил о себе египтянин.

– Одну минуту, - отозвался Хеллборн.
– Я должен забрать из подвала свои вещи...

Ага, сейчас.

Немного постоял у зеркала, отогнал тревожные мысли ("А вдруг опять не сработает? Как тогда, в Камеруне?!") и шагнул вперед. Получилось! Он снова в знакомом подвале адвокатской конторы в португальской Александрии. Загадочные "пальмирцы" и "гиксосы" остались далеко позади. Интересно,

тупой абориген догадается обыскать подвал? Но вряд ли ему придет в голову идея нырнуть в зеркало.

Джеймс снова запер сейф-бронированную дверь подвала и поднялся наверх. Патриция, дремавшая в кресле плененной секретарши, вскочила при его появлении.

– Так быстро? Еще и четверти часа не прошло...

– Там нет ничего интересного, - коротко доложил Хеллборн.
– Поехали обратно в отель.

– А с этими что...
– Патриция не договорила, только кивнула на приоткрытую дверь.

Джеймс заглянул в соседний кабинет. Один из оглушенных советских разведчиков уже очнулся и теперь пытался перегрызть зубами веревку на запястьях другого.

– В последнее время я стал немного добрее к людям, - задумчиво пробормотал Хеллборн.
– Пусть живут. Довольно, уходим отсюда!

Они прибыли в отель вовремя - минут за пять до вернувшегося Мак-Диармата.

– Корабль ждет нас, - сообщил ирландец.
– Отплываем немедленно.

– Звучит заманчиво, но верится с трудом, - пробурчал Хеллборн, однако Мак-Диармат ничего не добавил к своему прежнему заявлению.

Под светом солнца золотым,

Проклявший вся и всех,

Стоял скиталец - Хеллборн Джим,

Разведчик и морпех.

Едва бежавший от врагов,

Лишь чудом не убит,

Он был рожден в стране снегов,

И древних пирамид.

Струился сказочный эфир...

Стремясь поймать волну,

Он долго шел из мира в мир,

С войны и на войну.

И вот, сквозь мирозданья шов,

Как будто через дверь,

Он через зеркало прошел -

И где же он теперь?

Он видит пирамидный ряд,

Зеленый вечный Нил...

И рядом замерший солдат

Тогда его спросил,

Снимая плащ и пыльный шлем:

– Ответь на мой вопрос,

Зачем пришел в страну Та-Кем?

Ты часом не гиксос?!

– Читаешь Библию, Коран?

Скажи мне, человек!

Тебя прислал пальмирский клан?

Ты турок или грек?!

– Ответь, скиталец Хеллборн Джим!

Чего же ты молчишь?!

Ты мог разрушить вечный Рим,

И трижды жечь Париж!...

...Он был как лезвие меча,

В словах горел пожар --

Но Хеллборн Джим не отвечал,

Как свиборговый шар.

Он говорил и говорил,

Египетский солдат...

Уже упало солнце в Нил,

Сквозь пламенный закат.

Вокруг миры переплелись -

С Грифоном - Альбион,

Уже проснулся древний сфинкс,

И мертвый фараон.

А Хеллборн Джим смотрел во тьму,

И разглядел в ночи --

Звезды, замученной в аду,

Кровавые лучи.

Глава 40. Озимандия.

Юн подумал, что теперь Софус благодаря своему носу станет знаменитым и надо поспешить, чтобы не отстать от него. Что, если написать всемирную историю? Это, наверное, проще всего. Надо только списать по кусочку из других историй. Первую строчку он уже знал, потому что она одинаковая во всех учебниках -- и толстых и тонких:

"Каждый год Нил разливается и делает страну плодородной".

Или, может, лучше написать роман и назвать его "Приключения Беста Селлера"? А сочинить роман можно таким же способом, как историю. Тогда о нем непременно напишут в газетах, он будет жить в гостинице; может быть, даже будет сниматься в кино.

"И все-таки, -- подумал Юн, -- это не то, что приставной нос..."

Синкен Хопп, "Волшебный мелок", 1949 г .

* * * * *

Корабль носил гордое имя "Латимерия" и принадлежал грифонскому торговому флоту. По крайней мере, официально.

– Согласно первоначальному плану я собирался воспользоваться подводной лодкой, - напомнил Мак-Диармат.
– Но сойдет и это.

"Латимерия" не являлась обычной торговой посудиной - когда-то это был гордый имперский дизель-корвет на 950 тонн, гремевший орудиями и оставлявший семь футов под килем. Потом империя проиграла две или три войны подряд, и "Латимерию" отправили в отставку. Всего лишь поснимали орудия и позволили перевозить мирные грузы. Что ж, ей повезло больше чем однотипным собратьям - утопленным, отправленным в утиль или призванным под вражеские флаги.

– Антартида? Пара пустяков! Доберемся в два счета!
– заявил капитан Фриц Кюбельваген, молодой морской волк, пытавшийся казаться старым. "Гном-Тихогром" - мысленно окрестил его Хеллборн. Уж очень командир "Латимерии" походил на данного сказочного персонажа.