Единорог и три короны
Шрифт:
— Отвернитесь. Я собираюсь одеваться и не хочу смущать вашу девичью стыдливость.
Не дожидаясь ответа, он встал и направился к окну, распахнул его, не обращая внимания на Камиллу. Девушка едва успела откинуться на подушки и с тихим визгом натянуть себе не голову одеяло; сердце ее бешено колотилось, волнение не поддавалось описанию, когда перед ее взором мелькнуло восхитительное тело Филиппа во всей его торжествующей наготе.
Быстро завершив свой туалет, шевалье подошел к кровати и твердой рукой сдернул одеяло со скорчившейся
— Надеюсь, вы успеете выбраться из своего убежища раньше, чем задохнетесь в нем, — насмешливо произнес он. — Я уже оделся.
Камилла, с пунцовыми щеками, села на кровати; Филипп, улыбаясь, нежно смотрел на нее. Он почувствовал, как волна любви снова накатывается на него, и быстро направился к двери; им обоим предстоял долгий день, заполненный множеством обязанностей; о том, чтобы на виду у всего гарнизона позволить себе хотя бы малейшую вольность, не могло быть и речи. Взявшись за ручку двери, д’Амбремон сухо произнес:
— Ваша одежда здесь, — и он указал на аккуратно развешанную на стуле форму. — Я жду вас во дворе, постарайтесь не задерживаться!
— Филипп! — неожиданно позвала девушка.
— Что?
— А вы уверены, что другие офицеры не заметили, что я была немножко… пьяна?
— Выкиньте это из головы. Думайте лучше о том, что нам предстоит сегодня сделать, и постарайтесь помнить, что вы представляете короля. Полагаю, у вас болит голова?
— Да, — робко призналась она.
— После того как вы позавтракаете, боль пройдет. Так что не теряйте времени и одевайтесь!
И он вышел. Оставшись одна, Камилла в замешательстве принялась грызть ногти; она досадовала, что дело приняло такой неожиданный оборот. Однако она вынуждена была признать что, как обычно, шевалье сумел исправить положение, и ее неосмотрительность осталась незамеченной офицерами гарнизона.
Она быстро оделась, постаравшись сделать это как можно тщательнее, спустилась во двор и присоединилась к д’Амбремону. Он разговаривал с лейтенантами форта и казался чем-то озабоченным. Кивнув Камилле, он быстро окинул ее придирчивым взором, оценивая ее внешний вид.
После завтрака они отправились инспектировать войска; в их задачу входило проверить, как солдаты усваивают военную науку, сколь быстры они в сражении и как умеют обращаться с оружием; затем им предстояло ознакомиться с условиями жизни личного состава. Подобного рода проверки очень показательны и позволяют довольно быстро определить атмосферу, царящую в гарнизоне; опытный глаз сразу выявляет усталых или плохо накормленных солдат, равно как и общий упадок духа в гарнизоне, и как следствие — плохую подготовку всей армии.
Сидя верхом на Персевале, Филипп обратился к воинам с речью; приветствуя солдат от имени короля, он рассказал о стоящих перед ними задачах, произнес несколько хвалебных слов во славу благородного воинского ремесла. Он особо отметил доверие, питаемое монархом к своим солдатам, и
Камилла стояла позади Филиппа и любовалась его выправкой. Одна рука его лежала на бедре, другой он держал поводья; говорил шевалье убедительно и непринужденно. Перед девушкой был прирожденный вождь, способный поднять дух солдат, воодушевить войска в самую тяжелую минуту.
Не она одна находилась под воздействием его обаяния; она чувствовала, что окружавшие ее мужчины также жадно внимали убедительным словам шевалье, тем более что часть из них вместе с ним принимала участие в военных кампаниях. Она видела, что слушатели исполнены уважения к этому безупречному офицеру, наделенному всеми качествами, необходимыми для образцового воина; здравомыслием, спокойствием и отвагой, стойкостью и верностью, а также безукоризненными познаниями во многих областях военного искусства.
Завершив речь, Филипп соскочил с коня и направился к Камилле. Теперь им предстояло обойти все помещения форта, дабы убедиться, что они содержатся в достойном виде и не пришли в негодность, а также проверить состояние оружия, равно как и умение людьми владеть им.
— Разделим нашу работу, — решил шевалье. — Тогда уже завтра утром сможем ехать дальше. Я знаю форт лучше, чем вы; значит, я отправлюсь проверять помещения, ибо уверен — от меня трудно что-либо скрыть. Вам же, как большому знатоку оружия, поручаю проверить состояние оружия и умение людей владеть им.
Втайне Камилле страшно хотелось самой или, на худой конец, с кем-нибудь обойти гарнизон. Но препираться не к лицу: она приготовилась исполнять приказ. К тому же она сознавала, сколь высоко оценил шевалье ее познания, доверив такую сложную миссию.
— Слушаюсь, господин полковник! — радостно встрепенулась девушка, вздернув подбородок.
В этом порыве она была столь хороша, что Филипп едва справился с искушением поцеловать ее! Подавив столь несвоевременное желание, он ограничился тем, что договорился с ней встретиться во время обеда. Если к этому времени у нее возникнут какие-либо вопросы, она сможет изложить их ему во время трапезы.
Окруженный тремя офицерами, Филипп собрался уходить; два других офицера приготовились сопровождать Камиллу. Но вдруг девушка остановилась: у нее в голове зародилась некая идея. Возможно, она глупа и ребячлива, но ей необходимо поделиться с шевалье.
— Полковник! — воскликнула она, справедливо подавив в себе первое побуждение обратиться к нему по имени.
Филипп обернулся.
— Могу ли я несколько секунд поговорить с вами лично?
Окружавшие Филиппа офицеры почтительно удалились.