Единый поток жизни
Шрифт:
И все снова и снова раздаются эти рыдания, эти сетования Матери.
Избавляй болезни, ныне приими Мл с Собою, Сыне Мой и Боже, да сниду, Владыко, во ад с Тобою и Аз, не остави Мене едину: уже бо жити не терплю, не видящи Тебя, сладкаго Моего Света
Со другими женами мироносицами рыдающи Непорочная горце и носима видяше Христа, глаголаше: Увы Мне, что вижу! Камо идеши ныне, Сыне Мой, а Мене едину оставлявши?...
Точно также и в религиозной лирике средневекового Запада встречаем ряд "плачей" Богоматери над телом умершего Сына. Весьма распространены они в немецкой литературе.
Owe kint, din wenqel sint dir so qar erblichen; al din krait, al din math ist dir so qar entwichen."Увы, Дитя Мое", восклицает в одном
"Смерть, увы, смерть! Смерть! возьми теперь нас обоих, чтобы Он не был таким одиноким, разлученным от Меня!"
Herzi brich! Kint nu sprich Und las mich mit dir sterben, ode ich muoz hie under dir so jaemedich verderben."Разорвись, Мое сердце! Дитя Мое, молви Мне хоть одно слово и дай Мне умереть вместе с Тобою. Или Мне придется здесь под Твоим крестом погибнуть от скорби". [95] В Италии 13-го века широкие народные массы охватываются религиозным порывом. Из глубин народной жизни вырастает это религиозное движение, органически связанное с деятельностью и проповедью св. Франциска Ассизского. Яркое и стихийное (хотя уже более внешнее) проявление этого подъема имеем, напр., в движении флагеллантов, когда десятки тысяч людей неудержимым потоком в течении месяцев переходили из города в город, из селенья в селенье, громко каясь в грехах, призывая милосердие Божие и воспевая страдания Христа и муки Его Матери.
95
см. DR. ANT. SCHONBACH: Uber die Marienidaqen, 1874, p. 3-4.
"Я, скорбная Мария, вижу, как страдает Мой Сын. Увы! Сын Мой преславный! Несчастная Я, что Мне делать?" — так звучит все снова и снова возвращающийся припев (в сборнике флагеллантских гимнов, правда, зафиксированных уже в 14-ом веке). [96]
Оплодотворенная этим духовным подъемом 13-го столетия, в недрах, в первую очередь, францисканства зародилась, как известно, итальянская религиозная лирика, полная простоты и глубины беспредельно захватывающего чувства. О характере этих гимнов — laude, нередко страстно-напряженных, имеем интересныя указания в статутах некоторых религиозных (флагеллантских) братств того времени. Так, в статутах "Братства Распятого" (Statuti della compagnia del Crocifisso) в Губбио читаем, что члены его должны собираться в церкви в ночь Великого Четверга на Пятницу "для слушания Страстей Христовых, одетые во власяные вретища. В этой церкви да будет с благоговением воспроизведены перед народом слезные "лауды" и жалостные песнопения и горестные сетования Девы и Матери, осиротелой, лишенной родного Сына; при сем больше внимания следует обращать на слезы, чем на слова". [97]
96
Il laudario dei battuti di Modena (Beihefte zur Zeitschrift f"ur romanische Philologie, Heft 20, 1909 - гимны 37, 38; ср. еще гимны 36 и 41). Обзор ряда других итал. гимнов, посвященных "плачу" Богоматери, дан у WECHSSLER, 1. с., стр. 30 cл. У него же обзор и других романских и латинских средневековых плачей Богоматери. Ср. также W. MUSSHACKE, Altprovenzalische Marienklage d. 13 Jabrhunderts, Romanische Bibliothek № 3, Halle, 1890. Об итальянских средневековых гимнах в связи с религиозными движениями 13 века см., напр., D'ANCONA, 1. с. 1, 106; THODE: Franz von Assisi und die Anf"anqe der Kultur d. Renaissance in Italien, 1885, p. 37; GASPARY: Gesch. d. ital. Literatm, I, 141; О флагеллантах см., напр., Л. П. КАРСАВИН: "Очерки", 1912.
97
"... audituri passionem Christi, induti vestibus disciplinae in qua ecciesia lacrimosas laudes et cantus dolorosos et amara lamenta Virginis Matris viduae proprio orbate filio cum reverentia populo representent magis ad lacrimas attendentes quam ad verba. Peractis vero laudibus revertant ad locum suum." (WECHSSLER, 1. c., pp. 32-33).
– (Cfr. D'ANCONA, 1.
У великого францисканского мистика и поэта Якопоне да Тоди, в творчестве которого имеем венец религиозной песни итальянского средневековья, сочетается в его итальянском "плаче" Богоматери изумительная свежесть выражения с потрясающим патетизмом чувства. Дева Мария (Donna del Paradiso) переживает здесь на наших глазах шаг за шагом все фазы последней драмы Своего Сына. Его предали и схватили. Его влекут. Его отдали на истязание. Напрасно молит Она мучителей о пощаде, напрасно взывает к Нему, уже распятому:
O fiqlio, fiqlio, fiqlio! — fiqlio, amoroso qiqlio fiqlio, chi da consiqlio — al cor mio anqustiato? Fiqlio, occhi qiocondi, — fiqlio, со поп respondi? fiqlio, perche t'ascondi — dal petto ove se lattato?"О, Сын Мой, Сын Мой, Сын Мой!
– Сын Мой, прекрасный, как лилия, Сын Мой, кто даст утешенье — Моему скорбному сердцу?
Сын Мой с радостными глазами, - Сын Мой, что Ты не отвечаешь?
Сын Мой, что Ты скрываешься — от груди, что Тебя вскормила?"
Когда Он испустил последнее дыхание на кресте, Она начинает Свои полные безмерной скорби сетования:
Fiqlio, 1'alma t'e uscita, — fiqlio de la smarita fiqlio de la sparita — fiqlio attosicato! Fiqlio bianco e vermiqlio, — fiqlio senza simiqlio, fiqlio, a chi m'apiqlio? — fiqlio pur m'hai lassato. Fiqlio bianco e biondo, — fiiqlio, volto iocondo, fiqlio, perche t'ha el mondo, - fiqlio, cosi sprezato? Fiqlio, dolce e piacente, —fiqlio de la dolente, fiqlio, hatte la qente — malamente trattato!"Сын Мой, душа Твоя отлетела — Сын скорбящей Матери,
Сын покинутой Матери, — Сын Мой, отравленный ядом!
Сын Мой, белый и румяный, — Сын Мой, Которому нет равного,
Сын Мой, к кому Мне обратиться? — Сын Мой, ведь
Ты покинул Меня!" и т. д.
Впрочем, излюбленное и наиболее яркое и законченное выражение нашел себе в Средние Века образ Матери, состраждущей распятому Сыну, в латинской религиозной лирике и в латинских песнопениях Церкви.
Плачьте все вместе со скорбной Матерью! Так Сама Она обращается к верующим, проходящим мимо креста:
Qui per viam perqitis, — Hic mecum sedete Si est dolor similis, — Ut meus, vedete: Meum dulcem filium — Pariter lugete. Videte spectaculum — In cruce pendentis More damnatitii — Crimina luentis, Pro peccato populi — Mortem patientis."Вы, что проходите по дороге, посидите здесь со Мною: посмотрите, есть ли мука, равная Моей. Плачьте вместе со Мною над Моим сладостным Сыном. Вот - Он висит на кресте, искупая грехи, подобно осужденному преступнику; вот Он терпит смерть за грехи народа"... [98]
98
Analecta hymnica medii aevi, t. X, p. 79. (DREVES-BLUME: Ein Jahrtausend lateinischer Hymnendichtunq, 1909, II, p. 249).
Мать с душой, пронзенной мечом страдания, скорбящая у подножия креста, на котором висит Ее Сын, вот -один из наиболее потрясающих сюжетов, какие можно себе представить, в частности - один из центральных сюжетов в церковной песне средневекового Запада. Все снова мысль верующих возвращается к этому образу, и они длительно останавливаются на нем, со смятенной и соболезпущей душой, плача и благоговея. Можно наметить целую цепь непрерывного, преемственного развития в процессе воплощения этого образа в церковной песне, особенно 11-го века; [99] предвосхищаются при этом уже целые выражения, стихи, даже группы стихов, вошедшие, воспринятые потом (в конце 13-го века) в классическое, высочайшее по законченности и силе, воплощение этого плача Западной Церкви, плача вместе со скорбной Матерью над распятым Единородным - именно в "Stabat" Якопоне да Тоди:
99
См. об этом Analecta Hymnica VIII, 55 (DREVES-BLUME II, 248).