Его искали, а он нашелся

Kadavra Avada

Хрустя костями и мышцами, изверг падает на пол, прямо рядом с обезглавленным соратником, переставая поддерживать воздействие на своей жертве. Оно не пропало, но ослабло настолько, чтобы девушка вспомнила о своем долге если не принцессы, то просто порядочной и благовоспитанной леди, которой не пристало истекать телесными жидкостями на полу собственного имения. С огромным, нет, не усилием, а сожалением, она еще раз возвращает себе разум, сразу же подавляя жажду выдать что-то из репертуара профессиональных военных, потому что принцессе не пристало. Подавить желание довести разгоряченное, несмотря на откат, тело до оргазма еще разок потребовало сил даже больших, чем победить жажду выругаться.

Встать и снова попробовать

открыть злополучный тайник она в очередной раз не успела, что демонстрировало весьма неприятную тенденцию. Полный паралич всех мышц тела и даже частичное подавление мыслей. Думать и осознавать она могла, как могла ощущать приятное тепло во всем неподвижном теле, но любая попытка даже подумать об активации своих умений натыкалась на мягкую и пушистую стену отрицания. Биться о нее можно бесконечно - не покалечишься, но результат все равно нулевой.

Внутрь вошло еще трое извергов, молча и без лишних слов принявшись опутывать сознание Валзеи целыми слоями мерзостно-сладостных чар. Воля ее сопротивлялась, но быстро истаивала, да и само сопротивление было больше символическим. Измотанная нервным срывом и убийством Рорцара, без комплекса амулетов, под прямым воздействием флера - тут никакая воля не поможет. Твари опутывали ее быстро и профессионально, не отвлекаясь на попытки поиграть с добычей. Не иначе, впечатлились продемонстрированным сопротивлением и имеющимися жертвами.

Валзея смотрит немигающим взглядом на склонившегося над опутанной нитями тварью соратника, избавляющего попавшую под дружеский огонь изверга от ран. Невольно отмечает подгоревшую одежду свитского слуги, несколько не до конца затянувшихся ран и ожогов, осознавая, что пока Рорцар играл с ней, охрана и прислуга сдались отнюдь не без боя, несмотря на внезапную и предательскую атаку. Немигающий взгляд и пересыхающая роговица не доставляют никакого неудобства на фоне остальных проблем юной принцессы.

Едва слышный стук и скрип Валзея проигнорировала, посчитав его частью окружающего безумия, а вот все четверо одержимых, включая уже оправившуюся от нанесенных нитями ран, среагировали нервно, перестроившись в боевой порядок. Настолько нервно, что Валзея даже смогла немного сдвинуться, пошевелив шеей... хотя это все потому, что с нее сняли паралич тела, взамен полностью лишив возможности помыслить о сопротивлении. Скрип доносился из старого платяного шкафа, покрытого волшебной резьбой и являющегося памятным подарком кому-то из династии, хотя в этот миг вспомнить точную историю сего предмета Валзея не смогла бы, даже не зияй ее память провалами от дьяволовых сделок.

Скрип повторился, заставляя тварей действовать, обмениваться безмолвными знаками и таки выбрать одного из них, чтобы подошел поближе. Тварь уже была готова открыть шкаф и ударить по спрятавшемуся там слуге или даже охраннику. Кто бы там ни сидел, дожидаться визита он не стал, попросту выбив тяжелые деревянные створки навстречу одержимому. И хоть от простого удара этой дверью высокоуровневого одержимого даже не замедлило бы, это был далеко не простой удар.

Вместе с дверью тварь ударил целый поток болезненно серой пыли, разъедающей не только рефлекторно поднятый гексогранник барьера, но и тело, энергетические оболочки и саму реальность. Выпрыгнувшая вслед за потоком пыли громадная фигура в сером плаще мимоходом сносит голову и без того подыхающей твари, стелясь над полом, стремительно сближаясь с оставшейся троицей.

Еще один удар нитями очень знакомо застывает в небольшой сфере серой пыли, удар кинжала сносит голову не успевающему среагировать лекарю, а сорвавшаяся с этого кинжала волна пыли растворяет в себе раненную Валзеей одержимую. Последний оставшийся противник успевает ударить навстречу сияющим розовым огнем копьем, но не успевающий защититься громила просто рассыпается все той же пылью... чтобы из облака этой пыли вылетела стрелою куда более изящная

фигура с двумя кинжалами в руках. Еще в прыжке сбрасывая невидимость, она змеей выскальзывает из-под отчаянной атаки накоротке, вскрывая, аки канцелярский нож письмо, и людское тело, и сидящего в том теле изверга, в чем немало помогают ее кинжалы. Эпические артефакты, как минимум, да еще зачарованные Светом и Тьмой - подобная двойка планарных совоздействий большую часть защит если не пробьет, то повредит преизрядно.

Следом из шкафа, под аккомпанемент полностью рассеявшихся чар сдерживания, вышел последний из ее внезапных спасителей - невысокий и щуплый юноша, вооруженный большим тяжелым арбалетом. Даже без применения аналитических навыков Валзея видела, что третий гость был слабейшим изо всех прибывших. Тишина еще не успела начать давить на уши, а потоки пыли только начали опадать, смешиваясь с кровью и прочими жидкостями, вытекающими из тел одержимых.

– Я, безусловно, всячески преисполнена благодарности за ваш подвиг во имя моего спасения, но, хотелось бы узнать, кем мои спасители являются и что они делали в моем шкафу?
– Если и было то, в чем принцесса могла считать себя полностью соответствующей славе семьи своей, то это было умение держать лицо, несмотря на самые абсурдные и тяжелые ситуации.

Самый крупный из троицы, одетый в свободный серый плащ, под которым скрывались явно очень непростые доспехи, в ответ на ее вопрос недоуменно оглянулся, словно только что понял, откуда именно он выпрыгнул парой секунд ранее. После чего удивленно хмыкнув и едва не вызвал у Валзеи подергивание глаза, сплюнув прямо на пол. В ее присутствии, в ответ на ее слова и благодарность! За такое она в иной ситуации сгноила бы весь род дерзкого сумасброда без всяческой жалости хотя бы затем, чтобы прибить грубияна до того момента, когда о таком поведении узнают остальные ее родичи.

– Тьфу, сука!
– Голос у спасителя оказался хриплым и низким, а выговор нарочито грубым и простолюдинским.
– А ведь Бекка говорила что-то про какую-то бл*дскую Нарнию! А тут просто е*аный бордель в руинах...

Он, вероятно, хотел сказать еще что-то, но не успел, поскольку его нецензурную брань заткнула вооруженная двумя кинжалами женщина, банально вдарив по затылку размашистой затрещиной. Грязный смерд, что характерно, уклонился и даже растерялся от такой наглости, едва ли не с возмущением посмотрев на замотанную в штатную боевую форму ликвидатора соратницу. Уж носящая столь характерные для элитного крыла Очей одежды убийца просто не могла не узнать в лицо Валзею.

– Прошу прощения, Ваше Высочество.
– От того, чтобы выдать полноценный поклон по этикету ее удержала, несомненно, только боевая обстановка.
– Мы не ожидали оказаться именно здесь, поскольку мой спутник открывал Дорогу по оставленной Черной Метке. Где-то здесь, полагаю, находится Рорцар из дома Брадкийских, по чью жизнь мы и прибыли.

От упоминания о Метке, Валзея только начала относиться к спасшим ее жизнь незнакомцам еще серьезнее. Характерная для тех же Ночных Клинков или Собирателей Голов особенность класса, позволяющая отслеживать своих жертв, настигая их где угодно, если хотя бы раз сумел к оной жертве прикоснуться, и без прочих переменных требовала высокого уровня и глубокого понимания своих сил. Но полноценная Черная Метка? Чтобы развить классовую особенность до такого предела, мало взять второй ранг соответствующего класса, как и закрыть его. Нужна целая плеяда соответствующих титулов, которые просто так получить почти невозможно. Во всей Империи имелось не более пяти обладателей такой редкости, даже если учитывать непроверенные слухи. Зато в том же Алишане, с его традиционно сильнейшими Ночными Клинками и производными им классами на континенте, их число подбиралось к десятку минимум. И грубиян, очевидно, точно не местный, иначе не стал бы хоронить себя собственными словами...