Его извращенная фантазия
Шрифт:
«Вы не сможете совратить меня мечтами о роскоши, мистер Вон, потому что у меня их нет», — напомнил он мне мои же слова из его офиса. — «Я приехала в Нью-Йорк не за славой и не в поисках богатого мужа».
Наполнив и свою тарелку, он садится обратно, берет нож и вилку.
— Так почему ты осталась в Нью-Йорке, после того как Джульярд позволил себе святотатство, отказав тебе?
Он поднимает на меня взгляд, отправляя кусочек «стейка» в рот. Готов слушать. И главное, искренне
— Не вижу, как это вообще относится к делу, — говорю я жестко.
— Мне нужено не только твой тело, Адалия, — он опускает вилку, его голос становится низким, густым, пробирая до мурашек. — Я думал, это уже очевидно. Мне нужно твое прошлое. Мне нужны твои секреты.
От этих слов, произнесенных его глубоким, почти звериным голосом, у меня волосы на затылке становятся дыбом.
— Мы уже обсуждали это, — отвечаю, вонзая вилку в «веганский стейк». — Мои причины остаться в Нью-Йорке.
— Это трудно назвать разговором. Я задавал вопросы, а ты уворачивалась, оскорбляя меня.
Стейк тает во рту, настолько вкусный, что глаза закатываются, и я невольно выдыхаю стон. Когда я снова открываю их, Джакс смотрит на меня так, будто голоден, но явно не до еды.
— Так что это было, Адалия? — его голос становится хриплым. — Что держало тебя в Нью-Йорке?
— Ты же помнишь про долги моей матери.
— Работа, которой ты занималась, не приносила достаточно, чтобы покрыть этот долг, — говорит он, поднимая бровь. — А жить в этом городе тоже недешево. Ты едва сводила концы с концами.
— Я зарабатывала на своих выступлениях.
— Нет, не зарабатывала.
— Ты думаешь, знаешь обо мне все, да? — выпаливаю я, швыряя приборы на стол.
— О, я не знаю все. Пока что, — его глаза вспыхивают, как лезвия. — Но я узнаю.
Он смотрит на меня так пристально, будто видит насквозь. И это чертовски бесит.
— Ну, всегда оставалась надежда найти одну из тех высокооплачиваемых работ. Это ведь так в этом городе, да? Надежда никогда не умирает, всегда есть новый шанс — если только ты не попадешь в черный список какого-нибудь магната, который решит выбить у тебя землю из-под ног, — я наполняю последние слова ядом.
— Откуда ты взяла деньги для своей матери, Адалия? — спокойно продолжает он, будто не замечая мой тон.
— Ладно, это уже очень похоже на допрос.
— Я хочу знать женщину, которую скоро буду трахать.
— Ну, придется заслужить ответы, потому что в контракте ничего не говорилось о том, что я обязана выкладывать их тебе на блюдечке с золотой каемкой.
Его рука касается моего колена под столом, и я застываю, держа вилку на полпути ко рту.
— Это был мужчина? Любовник, который тебя поддерживал?
Я беру бокал с вином. Нервы уже на пределе, мне срочно нужно выпить, но, похоже, это только подталкивает Джакса еще дальше. Его рука скользит под мое колено, сжимая его сильнее.
— Скажи мне.
Сердце бьется так, что готово выскочить из груди. Я понимаю, что долго свои секреты от него не удержу, но мне нужно тянуть время как можно дольше. Мой взгляд падает на его шрамы на костяшках, и меня осеняет идея.
— Как тебе такая сделка? Я рассказываю один из своих секретов, а ты — один из своих, — предлагаю я.
Его хватка на моем колене не исчезает, но превращается из грубого сжатия в легкое, почти неуловимое касание, от которого я едва слышно выдыхаю.
— Конечно, ты можешь не отвечать на мои вопросы, — добавляю я. — Просто скажи «пас», и мы пойдем дальше.
— И ты, я полагаю, получишь такое же право? — отвечает он.
Вместо ответа я делаю глоток вина, не отрывая взгляда от его глаз. Уголок его рта приподнимается, и я понимаю, что только что начала очень опасную игру.
— Я начну, — говорю я, не давая ему перехватить инициативу, и ставлю бокал на стол. — Твои шрамы. Откуда они?
— Тюрьма, — бросает он, как удар ножа. Воздух будто сгущается, и я задерживаю дыхание, прежде чем задать следующий вопрос.
— Как?
— Это уже другой вопрос, а теперь моя очередь, — его голос тихий, но в нем чувствуется скрытая угроза, пока городские огни рисуют теплые блики на его карамельной коже.
— Значит, деньги тебе дал не мужчина? — его челюсть напряжена, взгляд темный, как будто есть ответ, который он просто не готов услышать.
— Нет, — отвечаю я, чувствуя, как напряжение накаляется до предела.
— Кто тогда? Как ты достала эти деньги? И не вздумай говорить, что это все от твоих работ, — он словно разрастается в этом кресле, вытягивая из комнаты весь воздух. Я прижимаюсь к спинке своего стула.
— Это еще два вопроса. Теперь моя очередь, — парирую я.
Он усмехается, обнажая идеальные белые зубы, которыми, кажется, можно проломить череп.
— Ты умеешь держать удар, надо отдать тебе должное.
— Так как ты получил эти шрамы? — я снова скольжу взглядом вниз, на его костяшки.
— Наверное, так же, как ты угробила свои ноги. Стремясь к совершенству.
Я поднимаю бровь и бокал одновременно.
— Этого недостаточно, если ты рассчитываешь на детали от меня.
— Я хочу получить детали. И я их получу, — его глаза темнеют, и я понимаю, что это обещание он точно выполнит. — Но прямо сейчас я хочу кое-что другое.
Я замираю, сжимая бокал в руке. Уверена, вот оно. Этот разговор так его завел, что он не собирается больше откладывать момент «исполнения контракта». Голова кружится, пока Джакс поднимается во весь рост, бросает салфетку на стол и подходит к моей стороне. Он протягивает руку, его голос гипнотически греховен: