Его называли Иваном Ивановичем

Нейгауз Вольфганг

Лошадей привязали к дереву. Рыбаков подкрался к окну и тихо постучал.

– Кого там еще нелегкая несет?
– послышался чей-то ворчливый голос.

– Хорошие друзья.

– Хорошие друзья днем ходят, а не по ночам шастают. Шменкелю показалось, что ответ этот чем-то напоминает пароль.

Рыбаков ответил:

– Днем бродить опасно.

– Сколько вас?
– спросили из дома.

– Трое. Наступила пауза.

– Подождите!

За дверью послышались шаги. Загремел засов, и в освещенном проеме двери разведчики увидели высокого широкоплечего

мужчину с окладистой темной бородой. Лесник внимательно осмотрел пришельцев, посторонился и дал войти в дом. Казалось, он не обратил никакого внимания на автоматы. В комнате сидели еще двое мужчин и играли в карты, которые они, видимо, достали только что для отвода глаз. Рубашки у обоих как-то подозрительно оттопыривались, и Шменкель подумал, что там у них, наверное, гранаты. Лица игроков выражали полнейшее равнодушие к вошедшим, но по тревожным взглядам чувствовалось, что мужчины в любую минуту готовы вскочить.

– Привет вам, друзья, - поздоровались почти в один голос Спирин и Рыбаков.

Им ответили. Шменкель молчал, чтобы не выдать себя произношением.

– Садитесь, - предложил лесник и подсел к картежникам.
– Кто вы такие?

– От части мы отстали, - ответил Рыбаков.
– А вы?

– А мы как раз с войны возвращаемся, - как-то неопределенно проговорил смуглолицый мужчина, похожий на цыгана.

– А что вы здесь делаете?

– Вот прибило нас сюда.

– Нас тоже, - заметил Спирин и, обращаясь уже к леснику, продолжал: Большое спасибо за гостеприимство, но нам нужно идти дальше.

– А куда вы идете?
– спросил мужчина с цыганским лицом.

– Куда бог пошлет, - ответил Рыбаков.

– Да, пути господни неисповедимы, - заметил лесник, - а матушка-Россия велика.

– Так оно и есть, папаша, - согласился Спирин, - а что касается путей господних, то этому можно помочь.
– И он постучал по ложу своего автомата.

– Разумеется, - согласился лесник, - особенно если держишь в руках такое оружие. Уж не немцы ли вам его выдали?

Рыбаков усмехнулся:

– Вот уж нет. Ведь они любят только отбирать, но не давать. Мы сами его себе добыли.

Лесник погладил бороду:

– А красные ленты, что у вас на шапках, вы тоже у немцев взяли?

Шменкель молча слушал эту словесную дуэль и улыбался. Ему стало ясно, что лесник связан с партизанами. Видимо, и те двое были тоже из отряда. Им хотелось, видимо, перейти к серьезному разговору, но Спирин и Рыбаков все отшучивались.

– Красные ленты нам дали девушки из соседних деревень, - улыбнулся Виктор.

– Только господу богу известно, что у человека на сердце, - вздохнул лесник.

Рыбаков усмехнулся:

– Одни советские люди открыто носят оружие и красные ленты на шапках, другие - пистолеты и гранаты прячут под рубахами. Так или нет?

И он посмотрел прямо в глаза мужчине с цыганским лицом.

"Ну, кажется, наметился переход к серьезному разговору", - подумал Шменкель.

Цыган бросил карты на стол и проворчал:

– Полицаи тоже открыто носят при себе оружие.

–

Метко сказано, - согласился Спирин, - но они носят только пистолеты, - И вдруг, перейдя к сути дела, спросил: - Скажите, друзья, вы не встречали где-нибудь Сергея Николаевича Догаева?

– Нет, - отрубил мужчина, похожий на цыгана.

– А товарища Ковалева вы, случаем, не знаете?

– Не знаю я такого.

– А может, вам приходилось слышать фамилии Баширова или Зубко?

– Нет.

– А жаль, - вздохнул Рыбаков.

– Мир большой, - ответил смуглолицый, сверкнув глазами.
– Всех не узнаешь. А потом, какой может быть разговор, - голос его стал резче, - если меж нами немец?

Шменкель и бровью не повел, но удивился, как этот хитрец догадался.

– А кто тут немец?
– как ни в чем не бывало проговорил Спирин.

– А вон тот уж очень похож на немца: ни слова не сказал и автомата из рук не выпускает. Он понимает наш язык?

– Он вообще ничего не понимает, - заявил Спирин, - он был контужен.

– Ах вон оно что!
– улыбнулся цыган и тут же обратился прямо к Шменкелю: - Скажи, а не знаешь ли ты случайно Ольгу Михайловну Сидорову?

"Откуда это ему известно?
– мелькнуло у Фрица.
– Значит, они были в Курганово".

– Да, я ее знаю, - ответил Шменкель.

Все засмеялись, а смуглолицый спросил:

– Значит, вы все из отряда "Смерть фашизму"?

– Точно.

Лед недоверия растаял. Через несколько минут разведчики уже знали, что Ольга сражается в отряде "За Родину" и рассказывала бойцам о Шменкеле.

Лесник принес чаю. Похожего на цыгана мужчину звали Кулкин. Он тотчас же послал своего товарища к командиру отряда.

Прошло около часа, когда в домике бородатого лесника появился командир отряда "За Родину". Он был среднего роста, крепкого сложения, с чисто выбритым лицом. В уголках его глаз прятались задорные смешинки.

– Догаев, - представился он, - командир партизанского отряда "За Родину". Воентехник второго ранга. Партизаны отдали ему честь.

– Хотите посмотреть мои документы?
– спросил Догаев.

Спирин махнул рукой:

– Чего стоят сегодня документы?

Но все-таки бросил беглый взгляд на протянутое ему удостоверение.

Догаев предложил сесть.

– А вы, я вижу, уже угощаетесь. Значит, это вы задержали моих разведчиков? Хорош сюрприз! Если б у меня был лагерь, а в нем гауптвахта, упрятал бы я их недели на две под арест.

– Слишком вы строги, товарищ командир, - возразил Рыбаков.
– Назначьте их в наряд на кухню чистить картошку. Для разведчика нет большего унижения.

– Неплохая идея. Я так и сделаю.
– Догаев был, видимо, человеком энергичным, говорил быстро, отрывисто.
– Вы, наверное, уже знаете, что мы собираемся разбить свой лагерь недалеко от вас. Но прежде я хотел бы поговорить с вашим командиром, и как можно скорее... А меня он не арестует, если я к нему пожалую?

– Если вы с нами поедете - наверняка нет.