Электрический остров
Шрифт:
— Позволь, позволь. — Андрей был неприятно поражен и не скрывал этого. — А включение в список на премию — это что же, награда за отказ от комплота или за прибор?
— Может быть, ты перестанешь острить? — раздраженно сказала Нина. — От твоего поведения зависит наше будущее, а ты…
— Надеюсь, что наше будущее зависит от нас, а не от того, пристегнемся ли мы к колеснице Улыбышева. Она едет не туда, куда нужно!
— А ты уверен, что знаешь правильную дорогу? — язвительно спросила Нина.
— Прохожие подскажут.
— Чередниченко?
— Что ты на меня
— Как Улыбышев, когда ты сам ее выпросил?
— Какого дьявола, есть предписание, подписанное директором! — рассвирепел Андрей.
— Теперь ты можешь сослаться хоть на Магомета! Кстати, пророк вполне одобряет двоеженство.
— Что ты говоришь? — У него перехватило дыхание.
Нина презрительно промолчала и прошла в комнату. Андрей еще несколько секунд простоял, словно его ударили по голове. Когда он последовал за ней, в двери спальной щелкнул замок.
— Открой! — вскрикнул он и толкнул дверь.
— Можешь постучать по соседству, — сквозь слезы ответила Нина. Он слышал, как она всхлипывала, и представил себе, как она стоит за дверями, размазывая слезы по лицу и ненавидя его. Это было свыше его сил. Он налег плечом на дверь. Дверь затрещала. В соседней квартире послышалось движение, потом сонный голос Велигиной спросил через перегородку террасы: |
— Что у вас случилось?
— Ключ потерял, — мрачно ответил Андрей.
— А Орич говорит, что у вас семейная драма. Скажи Нине, чтобы она не так громко плакала из-за этого ключа, а то соседи услышат. Они живо подберут ключ к вашей ночной истории…
Нина за дверью затаила дыхание. Нет, она не хочет публичного скандала! Замок заскрипел — Андрей таки погнул запор своим нажимом. Войдя, он увидел Нину, свернувшуюся в комочек на супружеской кровати. Она выглядела, как затравленный зверек.
Вот всегда женщины делают так! Сначала вообразят себе бог весть что, потом обидят близкого, а после начинают раскаиваться. Ну, зачем эта сцена Нине? Ведь она же знает, что никогда и никого Андрей не любил и не полюбит, кроме нее. Он встал на колени перед кроватью, собираясь успокоить жену, простить ее, сказать ей все десять тысяч ласковых слов или сколько их там есть в русском языке. Ведь каждое слово может быть ласковым, если ты приходишь к любимой с открытымf сердцем… Взгляд его нашел глаза жены. Они были злые, сухие, чужие. Нет, она совсем не раскаивалась! Если она и открыла дверь, так только потому, что побоялась скандала.
2
Зато теперь все встало на свои места. Лучшего способа понудить противника к действию Улыбышев не нашел бы, сколько бы ни искал. Орленов готов был кричать: «А, ты взятки давать!», как в детстве кричал во дворе во время драки: «А, ты подножку делать!»— и нападал уже не только потому, что этого требовали законы драки, а потому, что ненавидел всякий обман.
Маркова удалили. Но он-то остался! Остался и Пустошка. И они должны довести дело до конца.
Пустошка прибыл на остров по первому приглашению, словно все это
Пустошка никак не походил на бойца.
Инженер стоял на пороге лаборатории, виновато поглядывая вокруг близорукими глазками, и было не ясно, что лучше: брать его в бой или оставить в тылу? В первой линии наступления он, пожалуй, не выдержит огня. Значит, наступать придется все-таки Орленову.
Так его учили жить и действовать, и только так Андрей мыслил свое отношение к жизни. Он не может быть спокойным там, где происходит нечто неправильное. Отвернуться и отсидеться в стороне было бы, по его убеждению, так же нечестно, как солдату уклониться от участия в бою. Величины как бы несовместимые, но ведь маленькая подлость всегда торит дорогу для большой.
В то же время в Пустошке было что-то упрямое, словно он хотел сказать своим видом: «Ну, если уж я пришел, так теперь не уйду, пока не добьюсь своего!» Коричневая плешь на его затылке сияла, клетчатые брюки, казалось, еще укоротились, а животик больше вылез вперед. Однако в глазах появилась настороженность, и они как будто вместили в себя всю ту силу, которой явно недоставало фигуре инженера.
Марина, прикреплявшая новый прибор на пульт управления трактором, увидела инженера, торопливо вытерла руки ветошкой и, проходя мимо Андрея, шепотом спросила:
— Что это за чучело? Вместо ответа Андрей представил ей инженера.
Пустошка, взглянув на Марину, окончательно смутился, порозовел и так неясно промямлил свое имя, что Андрею пришлось самому назвать его.
— Тот самый инженер? — Марина даже откинулась назад, рассматривая посетителя с явно выраженным недоумением, и вдруг смутилась, поняв, что обидела его.
Орленов поторопился объяснить, при каких обстоятельствах он встретился с Пустошкой и что именно привело последнего на остров.
— Я видела вас на лекции, но не предполагала…
— Фигура виновата! — простодушно засмеялся Пустошка. — Кто раз увидит, никогда не забудет. Хорошо, что в карманники не пошел, сидел бы всю жизнь по тюрьмам. И инженером-то с такой фигурой быть не легко. Вон ваш Улыбышев… Как увидал меня, сразу решил, что я только притворяюсь инженером…
Он сказал это с таким юмором, что Орленов и Чередниченко расхохотались. И сам Пустошка подхватил их смех, после чего Андрей, взглянув на Марину, с веселым изумлением понял, что ей понравился инженер и она понравилась ему.
— Так вот как работают ученые! — почтительно сказал Пустошка, оглядывая лабораторию. Было видно, что ему очень хочется сказать что-нибудь приятное своим новым друзьям, но сказал он другое: — А все-таки не богато живете! — заметил он и, увидев, что они готовы возражать, пояснил: — Ну как же! В стране готовится новая техническая революция, электричество скоро станет основой всей нашей производственной базы, а ученые все еще отстают. Этим и пользуются такие спекулянты от науки, как ваш директор!