Эльфийская сага. Изгнанник

Марлин Юлия

На пороге в одной сорочке стояла Арианна. Локоны, рассыпанные по плечам, горели серебром. Холодные зеленые глаза сверкали гневом. Даже в простом льняном одеянии юная эльфийка ослепляла красотой и сияла подобно извечной Звезде Запада Мал'Алэне. Но не красота поразила Габриэла, а меткий точный бросок, оборвавший метания и вопли чудовища. Из-за спины девушки выглядывали Эридан и Лекс, о чем-то оживленно перешептываясь.

— Остин, — сбежала она по ступеням в облачке серебра.

Тот приподнялся на локте и кивнул:

— Я

жив и не ранен.

Арианна улыбнулась, потом подплыла к мертвому змею, вырвала из глаза меч и быстро удалилась, оставив после себя сладковатый аромат фиалки и загадочную недосказанность.

Раненный гном захрипел и потерял сознание. Чадящая лампа вздрогнула и погасла — склад накрыло сумеречной полумглой.

… Свеча вспыхнула, очертив кругом золотого сияния эльфийские лица.

— Похоже на потайной ход, — сказал Остин, осматривая громадный пролом, убегавший блестящими стенами в призрачную даль. — Он был замурован, — кивнул одноглазый на деревянные обломки. — Но сегодня его взломали. Виверн вполз в ход с той стороны склона и так очутился на складе.

— И первым делом угробил старину Глоки, гвоздь мне в сапог, — хрипло вздохнул огр, глядя на останки гнома-заведующего, прикрытые простыней.

Эльфы замолчали. Из пролома все так же свистело и рыдало. Над головами топали и шелестели сотни ножек — разбуженный приют уже не сомкнет глаз до рассвета. В темных углах копошились крысы — успевали тащить рассыпанные и разбросанные овощи, мясо, головки сыра, орехи и сладости.

— Интересно, куда он выводит, — задумался Люка, отирая кровь.

— К вершинам Драконовых гор, — Остин перехватил свечу и вернулся к опрокинутым полкам.

— Или в Семерейскую долину, к реке, — предположил Мьямер.

— Вот завтра вы это и выясните, — обратился владетель Ательстанда к Люке и Мьямеру. — Возьмете десять воинов и исследуете ход. Если надо будет — завалите его. Не хватало, чтобы теперь каждую ночь нас посещали твари типа…

Он кивнул на дохлого скользкого виверна, неподвижное тело которого обвивало кольцом скудную мебель обители гномов.

— Будет исполнено, — кивнул Мьямер.

— Я с ними, — прохрипел огр.

— Нет, тебя ранило. Завтра отдыхай.

— Но…

— Никаких но, — отрезал Остин.

— Эй, смотрите, — позвал Левеандил.

Вместе с Рамендилом он перевернул драконью голову и указал на сверкающую звезду в рогатом круге под шеей.

— Метка ведьм, — поморщился Люка. — Далеко же забралась их цепная зверушка. До Черноземья не меньше четырехсот миль.

— Это что-о, — махнул рукой Хегельдер, — помню несколько лет назад по Эбертрейлу ходил слух, что ведьмы специально отпускают вивернов и других созданных с помощью черного волшебства существ, чтобы те для них шпионили. Одного видели в Фарухе, еще одного в Озерном Крае. Говорили, даже на рынках Диких Степей встречали парочку рогатых монстров. А песчаные земли

от королевства ведьм в тысяче миль к юго-востоку!

— А, может, его призвал — он? — Огр мотнул головой в сторону темного эльфа. Блестящая кисточка на колпаке дернулась и замигала огоньками. — А?

Габриэл молчал, прислонившись к стене в пяти шагах от пролома. Он медленно поднял голову и встретился с диким взглядом желтых глаз.

— Чего молчишь, темный?

— Мардред, не начинай, — потребовал Остин.

— Почему? Когда мы ворвались, он, — кивок на Габриэла, — стоял возле этой твари и будто говорил с ней. Ну, признайтесь, вы тоже это заметили, да? — Огр обратился к темному эльфу: — Зачем ты спустился сюда, исчадие ночи? Потому что сам его позвал, так? Смерть старины Глоки на твоей совести? Отвечай!

Габриэл прищурил антрацитовые глаза — то светлеющие, то темнеющие в блеске неспокойных рыжих свечей, и спокойно ответил:

— Я спустился, потому что услышал шум.

— Врешь!

Мрачный Эллион сидел на стуле у потухшей лампы и смотрел на ножны, лежавшие на коленях. Мягкий свет переливался в навершии из обсидиана и поблескивал в украшении, рассыпанном по металлу. Он подал голос:

— А огр прав. Однажды я уже видел похожее. В Мертвом лесу за нами шла мантикора. У озера тварь нас настигла…

— Лорд Эллион, не надо, — неожиданно жалобно взмолился Рамендил и подался вперед, но старший брат его удержал.

— Чего не надо? — Нахмурился Остин.

— Эллион хотел сказать, что мантикора вместо того, чтобы атаковать — бежала. Причины этому — мы не знаем, — спокойно объяснил Левеандил. — Он считает, злобная тварь испугалась Габриэла.

— Меня? — Дуги бровей темного эльфа изогнулись.

— Может, просветишь, почему чудовища идут по твоему следу, но не убивают? — Бросил лучник.

На мраморно-каменном лице Габриэла стыл покой и невозмутимость.

— Вы мне скажите, — предложил он.

Эллион вскочил и звонкий голос налился скрежетом и злобой:

— Надо было прикончить тебя еще в Мертвом лесу! Зря я прислушался к шепоту милосердия и доброты.

Габриэл выпрямился, расправил плечи, ледяной голос заморозил сердца:

— У вас есть шанс свершить задуманное, — он кивнул на клинок в руках солнечного эльфа, его клинок, Эттэль. — Чего вы ждете? Обнажите сталь, нанесите удар.

— Даже не вздумайте, — прошипел Остин, каменея лицом. — В своем доме лить кровь не позволю.

Эллион передернул губами и его золотистая кожа потемнела. Он резко развернулся и выскочил из подвала.

— Возвращайтесь в комнаты, — махнул рукой Остин, — Все. Мардред, ты тоже. И вы, мальчики. Левеандил, Рамендил, вы меня слышите? В комнаты, живо.

— Вы поверили суеверию Мардреда? Или прониклись яростью Эллиона? — Габриэл задал вопрос, оставшись в подвале с владетелем Ательстанда наедине.